КОМАНДИР ПРАВОСЛАВНЫЙ — ЭТО ДРУГОЙ КОМАНДИР

Архиепископ Львовский
 и Галицкий Авустин
поздравляет курсантов Академии МВД,
 принимающих присягу

На сегодняшний день в нашем обществе ответ на вопрос «Нужны в армии священники или нет?» для большинства звучит однозначно — «Да, нужны». Однако каковы, в таком случае, функции и полномочия капеллана, как организовать духовное окормление военнослужащих, каким внутренним и внешним критериям должен соответствовать военный священник?..
На эти и другие вопросы мы попросили ответить секретаря Синодального отдела УПЦ по взаимодействию с Вооруженными силами и другими воинскими формированиями Украины Виктора Степановича Кулакевича.

  

— Расскажите, пожалуйста, немного о себе. Как Вы решили стать военным, где учились, служили?

— С детства у меня была большая мечта стать моряком, хотя я родился на Ровенщине и моря никогда не видел. К своей мечте шел постепенно. Служил в ракетных войсках стратегического назначения: сначала в Прибалтике, потом на Байконуре. Прослужил год и написал рапорт, что хочу стать моряком. Меня направили в Киев. Так я стал курсантом Киевского военно-морского политического училища. По окончании учебы служил в Черноморском флоте на противолодочных кораблях. Боевую службу нес в Средиземном море. В запас ушел в звании капитана первого ранга (по‑сухопутному — полковника).

— Это был советский период. Вы уже тогда верили в Бога или пришли к вере позднее?

— Я родился в верующей семье. Христианское воспитание у нас было от бабушки, которая прожила 93 года. Мой отец обязательно четыре раза в год причащался. Поскольку он закончил (еще при Польше) церковноприходскую школу, то был в религиозном плане образованным. Все знания о вере мы получили от отца. Мать была менее религиозной, но вместе с отцом ходила на службу в храм, находившийся в 12 км от нашего дома. Мне с детства хорошо запомнилось радостное состояние, когда на Пасху мы с нетерпением ждали родителей с освященными куличами, чтобы разговеться. Это, а также военная служба определили мое отношение к вере, несмотря на партийную принадлежность и т. п. Знаете, и в те времена у моряков была поговорка: «Кто в море не ходил, тот Богу не молился».

— Какой сейчас нравственный климат в армии?

— Как и в обществе — очень непростой. Но меня утешает и радует то, что количество верующих людей возрастает, причем отнюдь не из‑за «моды». Приходят мальчишки, которые стали православными еще до призыва на службу. Недавно архимандрит Лука (Винарчук) начал служение в президентском полку (там сейчас идет строительство храма). И во время совершения первой Литургии (я ему помогал — пономарил) было около 80‑ти причастников, в том числе и заместитель командира по воспитательной части. А уже на следующих службах было до 200 человек, хотя в приказном порядке мы никого туда не зовем.

— Очевидно, не все призывники являются членами нашей Церкви?

— Многие, к сожалению, не понимают, что такое каноническая Церковь. Иногда в Министерстве обороны говорят, что, мол, призывников, конфессионально принадлежащих к т. н. «Киевскому патриархату», больше, чем представителей канонической Украинской Православной Церкви. А когда начинаешь спрашивать у самих призывников, кого из патриархов поминают на службе в их храме, отвечают: «Патриарха Кирилла. Кого же еще?».

— Каковы полномочия священника — он может работать со всем личным составом или только с теми, кто исповедует православную веру?

— Министерство обороны издало документ «Директива Министра обороны Украины № Д-25». В нем сказано, что в воинскую часть священник может приходить по просьбе военнослужащих. Они обращаются к командованию с просьбой, что им нужен священник. Воспитательная служба методом опроса определяет статистику — сколько верующих и к каким конфессиям они принадлежат. Священник может подойти к командиру части и попросить разрешения побеседовать с православными воинами. В этом случае командир обязан дать пастырю возможность пообщаться. А дальше все зависит от того, сможет ли священник завоевать доверие военнослужащих. Но, как правило, наши священники, которые обращаются с подобной просьбой, очень хорошо подготовлены и пользуются огромным авторитетом.

— Есть ли разница в том, как встречали священника в армии 15 лет назад и как встречают сегодня?

— Колоссальная разница. Церковью был сделан прорыв. Сегодня появление священника в армии не является чем‑то удивительным. Хотя каких‑нибудь десять лет назад это было чем‑то невероятным, и где‑то даже боялись общения со священником. Теперь большинство военных понимают, кто такой священник, какая его роль.

— Некоторые спрашивают: зачем священник, если есть заместитель командира по воспитательной работе и военный психолог?

— И те, и другие нужны. Они работают в одном направлении, но у них разные задачи. Они воспитывают солдат, помогают решать их внутренние проблемы, но ни замкомандира по воспитательной работе, ни психолог не могут совершать богослужение, исповедовать. А Исповедь, Причастие — это, на сегодняшний день, духовная потребность многих военных.

— Сколько священников трудятся у нас в армии, и какая проводится ими работа?

— В наших Вооруженных силах задействовано более 200 священников. Организованы катехизаторские курсы, проводятся паломнические поездки. Это, кстати, очень сильная миссионерская форма работы. Недавно мы возили в Иерусалим 72 человека — офицеров и членов их семей. Многие изначально ехали как в туристическую поездку. Но где‑то 80% из них причастилось на Святой Земле. Люди вернулись уже другими. Мы возим курсантов в Почаев, нас там очень хорошо принимают. Архиепископ Почаевский Владимир лично встречается с курсантами, поддерживает, помогает. Священники подготавливают группу к паломничеству: знакомят с историей обители, объясняют смысл монашеской жизни, церковных традиций. Наш Отдел ищет материальные средства. Вот, недавно возили курсантов Академии МВД.

— Имеет ли священник моральное право работать с солдатами, если сам не служил в армии?

— Все зависит от личности священника. Ему не обязательно служить в армии. Я знаю массу примеров, когда священники не служили, но оказались очень хорошими пастырями в среде военных. Ведь их задача иная — духовная помощь солдатам. У нас, правда, большинство священников служили в армии. Например, в Виннице бывший летчик, майор в отставке, иерей Виктор Парандюк возглавляет епархиальный военный отдел. Хорошо образованный как священник и военный, он пользуется большим авторитетом. Наш отдел два раза в год проводит со священниками занятия на базе Министерства обороны и Академии МВД, где мы знакомим их с условиями жизни солдат, особенностями службы в тех или иных воинских формированиях.

— Существуют ли при духовных учебных заведениях специальные курсы подготовки священников к работе в армии?

— На сегодняшний день, к сожалению, мы не ведем совместной работы с духовными учебными заведениями. Однако этот вопрос уже обсуждался: академия и семинария готовы, но не готовы пока военные.

— Спрашивают читатели: имеет ли право священник брать в руки оружие и участвовать в учениях со стрельбой по мишеням?

— Если по мишеням, то да. Чтобы сам он мог прочувствовать специфику военной службы. А если хорошо стреляет, то может быть и примером для солдат. Мы видим, что почти все священники проявляют интерес к военной технике, боевому оснащению, некоторые специально выходят в плавание или прыгают с парашютом. Мужчины есть мужчины, и в них заложен интерес к воинскому делу.

— А вопрос о форме одежды капеллана поднимался?

— Да, и мнения разделились. Пока остановились на том, что ничего придумывать не надо. Солдата дисциплинирует, когда он видит священника в духовных одеждах. И это показал опыт работы в горячих точках, во время проведения миротворческих операций. Но если есть особая необходимость, то во время боевых действий священник может надеть и камуфляж.

— В Киеве введена должность гарнизонного священника…

— Два последних года День Вооруженных сил (6 декабря, когда празднуется память святого благоверного князя Александра Невского) мы отмечали за богослужением. Первый раз в храме было около 500 военнослужащих, половина из них постились. Следующий раз было около 700 человек. Также мы увидели, что в Киеве много военных храмов, поэтому есть необходимость ввести должность гарнизонного священника. Священноначалие решило, что пока рано открывать специальное благочиние. На сегодняшний день отрабатываем соответствующее положение. Кроме того, Блаженнейший Митрополит Владимир благословил начать работу по возвращению Церкви Никольского храма при Институте физики (возле ботанического сада). Мы хотим сделать его нашим главным военным собором.

— Кто должен оплачивать труд капеллана — Церковь или государство?

— Принцип финансирования мы предлагаем смешанный. Нами подготовлена Концепция пастырской опеки в Вооруженных силах Украины. Согласно этой Концепции мы подсчитали, что нам нужно всего-навсего 60 священников. По нашей задумке, там, где в части служит 1200 человек, уже нужно вводить штатного священника. Если меньше, то по согласованию с епархиями назначать священника на добровольно-общественных началах. Финансовая поддержка, которую может обеспечить государство, — очень маленькая, поэтому епархия также должна финансировать капеллана. Например, на первоначальном этапе обеспечивать богослужебной утварью.

— Какие актуальные задачи стоят перед Вашим Отделом?

— Государство дает право Церкви окормлять военнослужащих. Министерство обороны просит Церковь помочь в духовном воспитании, улучшить морально-нравственный климат в армии. И тут мы должны разработать механизмы реализации наших совместных планов. Например, есть такое понятие, как «удовлетворение религиозных потребностей». Но его трактовка и объем в различных религиозных общинах разные. Кому‑то достаточно краткой молитвы и чтения духовных книг, а кому‑то важны тщательная подготовка к богослужению, пост, продолжительная молитва. Естественно, возникает вопрос, как согласовать это с воинским режимом. В связи с этим мы тесно работаем с воспитательными службами, которые понимают важность использования религиозного фактора в воспитании. Радует, что здесь мы имели взаимопонимание и поддержку со стороны бывшего начальника Генерального штаба генерал-полковника Григория Николаевича Педченко. Он сам верующий человек, встречался с Блаженнейшим Митрополитом Владимиром. Надеемся, такое же взаимопонимание будет у нас и с новым начальником.

— Какими, на Ваш взгляд, личностными качествами должен обладать капеллан?

— Это открытость, смелость. Нужно любить людей, нужно внимание к людям. Воинская служба сопряжена с постоянным риском, много встречается жестокости. Вообще, очень много проблем. Солдаты ищут понимания, сочувствия, сострадания. Иногда приходят с самыми глупыми вопросами. И тут от священника требуется много терпения и такта. Я считаю, что роль капеллана состоит также и в том, чтобы несколько смягчить жесткую армейскую систему — подсказать командирам, научить их отеческой любви к солдатам. Ведь командир православный — это другой командир. Христианская любовь, отеческая забота никогда не позволят ему подводить сослуживцев, унижать солдат. Никогда православный офицер не будет сквернословить и вести себя по‑хамски. Где есть священник, там чувствуется, что и климат в коллективе другой.

— В каких регионах наиболее активна работа священников с военными?

— Если просмотреть наш официальный сайт, то можно увидеть, что почти все наши епископы, так или иначе, задействованы в работе с силовыми структурами. Церковь уделяет этому огромное значение. Особо хочется отметить такие регионы, как Крым, Одесса, Полтава, Харьков, Винница. Надо понимать, что эти священники в части внештатные, это дополнительная нагрузка к их приходской деятельности. Кстати, недавно в Крыму проходили большие учения, и на службе в полевом храме (которую возглавил председатель нашего Синодального отдела архиепископ Львовский и Галицкий Августин) собралось около 600 человек. В этом, конечно, заслуга Крымской епархии — одной из самых активных в этом плане работы. Там практически каждая воинская часть окормляется священником.

— Ваш сын — военный. Как он решил выбрать такую профессию?

— Я хотел, чтобы он после окончания школы поступил в милицейскую академию. Кадровик РОВД посадил его у себя в кабинете и дал заполнять документы для поступления. При этом дверь была открыта. А напротив находилась комната предварительного заключения. Сын, пока заполнял документы, насмотрелся на то, что в ней происходило, и, когда вернулся домой, сказал, что решил не идти в милицию, а стать военным. «Ты — говорит, — военный, и дед, и двое дядей (оба полковники)». Сейчас он военный юрист, старший лейтенант.

— Он тоже верующий?

— Все в нашей семье люди верующие. Моя родная сестра — активная прихожанка у себя на приходе. А началось с того, что, когда она крестила племянника, священник провел с ней духовную беседу. Теперь она участвует во всех службах, бывает в паломничествах. Однако основу всему заложила моя бабушка. Она была простым человеком, без образования, но очень мудрой, глубоко верующей. В селе над ней иногда подшучивали, но она не обращала внимания. Мне запомнился ее рассказ о том, что ее лишь раз в жизни благословил епископ — возле Почаевской Лавры. И сегодня я понимаю ценность того благословения.

— Традиционно — пожелания нашим читателям.

— Газета востребована. В ней всегда можно найти что‑то интересное, а главное — полезное для духовной жизни. Я хочу пригласить читателей к диалогу на страницах газеты, чтобы они чаще присылали свои письма с вопросами, делились опытом приходской жизни.

Беседовал игумен Лонгин (Чернуха)

Возникновение термина «капеллан» связано с жизнью святого Мартина, архиепископа Турского (317–397 гг.). Когда он еще был офицером на военной службе в Галлии, то зимой ему встретился нищий и попросил дать что‑нибудь из одежды. Мартин разрезал надвое свой военный плащ — «каппу» — и одну половину отдал нищему. Этот нищий потом явился ему во сне в образе Иисуса Христа.

Вторая половина каппы святого Мартина стала предметом почитания во французской армии. Для нее был создан походный храм, названный «капеллой», а священника, который служил в этом храме, стали называть «капелланус» (лат. capellanus (капеллан)).

В каждом легионе императора Римской империи Константина I Великого была походная церковь (отдельный шатер) с христианским священником. В 742–743 гг. в г. Регенсбурге (Германия) на первом восточно-франкском соборе (Consilium Germanicum) было принято решение об участии священников в военной службе с предупреждением о запрете ношения ими оружия и непосредственного участия в боевых действиях.