ОЛЕГ КАРАМАЗОВ: «В ЦЕРКВИ Я УВИДЕЛ ДРУГОЙ МИР»

11 мая известному украинскому рок-музыканту Олегу Карамазову исполнилось 50 лет. Более 20 из них он отдал своей легендарной группе «Братья Карамазовы». Но не все знают, что известный рокер и общественный деятель — еще и активный прихожанин Покровской Голосеевской пустыни.


Выкроив время для интервью в канун подготовки к юбилейному концерту в Киеве, Олег Карамазов рассказал нам о том, как он пришел в Церковь, и о своих взглядах на творчество.

— Как Вы пришли к Православию?

— Лет десять назад со мной что-то случилось… Внутри. Мне стало скучно жить. А еще стало страшно… И причин вроде бы не было. Я не страдал от того, что старею, что не стал инженером или бизнесменом или кем-то еще… У меня взрослые сыновья, любимая жена.

И вдруг какое-то невероятное ощущение вселенской тоски и уныния, полная потеря интереса к жизни. Я не мог заставить себя открыть книгу, мне стало неинтересно встречаться с друзьями, приходить на репетиции, ездить на концерты… Мы возвращались в Киев из Петербурга, где записывали новый альбом, я смотрел в окно и ощущал полное безразличие к жизни. Зачем и куда я еду, и зачем вообще мне это — завтра? Вопросы, вопросы…

Думаю: по приезде надо развеяться, — звоню в Киев приятелю-бизнесмену. Говорю: «Володя, ты где? Встречай — вискарика выпьем, что ли?». Он отвечает: «Не получится, брат, — я в Голосеевском монастыре, трудником тут».

Я тогда очень удивился — бизнесмен, депутат, никогда не ходил без охраны, что же он там делает? А тот не просто приехал помолиться, а был там на послушании: таскал бревна, жил в келии, часами на службах стоял. И тут у меня вырвалось: «А можно к вам туда?». «Не знаю, надо спросить у наместника», — отвечает он. Это было накануне Вербного воскресенья.

Я приехал в Киев, забежал домой, бросил сумку и уже в пять утра стоял в храме с братией на воскресной службе. Целую неделю я впервые провел в монастыре. На Пасху, после всенощной, собрался домой, и возникло ощущение, что я не домой иду, а из дома ухожу.

В Церкви мне приоткрылся другой мир и начало появляться ощущение — вот настоящее! Стоит только немного глотнуть этого чистого воздуха, и ты уже всеми силами пытаешься остаться здесь любой ценой.

— Как встретили Пасху?

— В Церкви я не первый год, и ощущение дома, причастности формируется все больше. Думал провести всю Страстную седмицу в монастыре — не сложилось.

На эту Пасху в обитель, в Голосеево, не ходил. У меня во дворе построили маленькую церквушку, был на богослужении в ней; с родными хотел побыть, теще с ногами плохо — пошли куда ближе. Причастились. Радость! Так хотел сохранить в себе это пасхальное состояние, но оно улетучивается, потому что суеты больше, чем обычно, — репетиций много.

— До сих пор не привыкли к мукам творчества?

— Я много общаюсь с разными людьми и, к сожалению, могу сказать (в том числе, прежде всего, о себе), что и в искусстве, и в политике, и в спорте, в общем, в суетной жизни наше творчество настолько мудреное и порой даже ненужное, что становится как-то не по себе. Куча ненужных движений делается, неполезных даже для нас самих. 

Вот мы с группой по шесть часов кряду репетируем новую программу, и я часто ловлю себя на мысли, что есть вещи, которые у меня — у их автора — в душе находят отклик, то есть что-то вроде бы настоящее получается. А иногда думаю: зачем вообще это все?.. 

Группа «Братья Карамазовы» на концерте,
посвященном Дню Крещения Руси, Киев, 2007 г.

От наблюдений за происходящим вокруг, от тотальной несправедливости в отношениях между людьми тяжко на душе. Бывает, что хочется уйти в лес, спрятаться в норе, не высовываться. Не появляться в миру вообще.

Но, с другой стороны, счастье жить в Киеве, тут есть невероятное количество сильных, православных, мощных людей. Одних прославленных святых, почивающих в Лавре, в пещерах, сколько лежит! Они же молятся о нас!

— Что у Вас получается, и что не получается?

— С приходом в Церковь у меня очень поменялось отношение к любимому занятию. Раньше для меня ничего святее рок-н-ролла, группы, концертов, драйва не было. Сейчас — по-другому. Музыкальное творчество — лишь часть моей жизни… Речь идет о смыслах!.. 

Нам же известно, что человек — образ и подобие Творца. Поэтому если мы уберем все лишнее, наносное, то окажется, что человек призван творить только доброе. И я действительно так считаю. Когда же говорю об этом, меня упрекают в идеализме. Лучший друг отвечает, что так не бывает! А почему не бывает? Я понимаю, что нельзя стать идеальным. Но нужно стремиться!..

Вот перед Пасхой, на Страстной седмице, в Чистый Четверг, я каким-то просто невероятным образом оказался в подмосковной церквушке. Страстная седмица — это время, когда монахи ни с кем не общаются, молятся. А тут после службы выходит отец Илий — игумен из Оптиной пустыни. Я подошел за благословением, заговорили, батюшка предложил чаю. Я посидел с ним час. Мы не говорили ни на какие космические темы. Просто так... 

И такое вот ощущение света, ясности, добра… Мне — идеалисту — это очень дорого, важно для моего укрепления. Важно видеть, что есть люди! Я считаю, что и один в поле воин. А отец Илий — не один. Да я сам знаю молодых монахов — кто в 18 лет постригся, кто в 20. А уже крепкие в Боге… 

Многие парни, как это принято говорить, из материально благополучных семей. Но Бог настолько рано им открылся, что оставили весь этот мир и молятся за нас — слабеньких! Да и в приходских храмах, посмотрите, — много светлых, настоящих людей на службах. Вообще парадокс: людей хороших больше, чем плохих, но вокруг зла все же больше народa собирается.

— Ну, что поделать…

— Изменять действительность, начав с себя. Об этом еще преподобный Серафим Саровский говорил: спасешься сам — вокруг тысячи спасутся. Ох, и тяжело же это. Вот я сейчас не курю, не сквернословлю, мысли гоню жуткие... А зашел к знакомому старчику, и он меня спрашивает: могу ли я удержать благодатное состояние и как долго? Не могу долго!.. Но хоть несколько мгновений в любви жить уже получается!

И этот опыт уже есть! Не только падений, но и подъемов, небольших побед, но побед!.. Я стараюсь не грешить, и понемногу идут изменения, а я тихонько радуюсь — тому, что происходит со мной внутри. Понимаю, опять-таки, сколько эту травинку внутреннюю не поливай, она все засыхает, но… берешь водичку, поливаешь — она прорастает, оживает!.. Пообщался с батюшкой — хорошо на душе, помолился в храме — свет, дома — хорошо, почитал труды старчиков — еще светлее… На все это у некоторых вообще вся жизнь уходит. Это — труд.

— Быть может, такое преображение и есть настоящее творчество?

— Верно! Настоящее творчество только в этом. Иначе мыслит человек невоцерковленный… Хотя отвлечений хватает. Ну смотрите: мысли ненасытные и злые, курение, излишество в алкоголе и еде, наркотики, блуд — это все крючки. Если мы не научимся с этих крючков спрыгивать здесь, на Земле, то другой возможности не будет. Вот мы сейчас с вами сидим, а вокруг — множество незримых ангельских сущностей, добрых и злых. Нам надлежит делать выбор — каждую минуту, каждое мгновение — с кем мы?..

Часто вспоминаю лицо одного монаха, живущего на Афоне. Мы приехали, смотрим: вне обители дымок идет из пещерки, прикрытой досками… Подошли, оказалось — наш монах, из Украины, постриг принял в Почаеве, а до Афона добрался пешком. Старчик — светящийся такой, полупрозрачный. Поговорил с нами пару минут и откланялся, сказал, что устал, прощения попросил, в лице изменился. Тяжело человеку, живущему вне мира, с нашим братом общаться…

— А бывает стыдно после концертов?

— Бывает всякое. И стыдно за что-то тоже бывает, разное случается! Вообще, знаете, меня в первые дни жизни крестили, и, как сейчас понимаю, ангел-хранитель с тех пор не отходил и не отходит от меня, каким-то образом отводит плохое...

Беседовали Вячеслав Дарпинянц и Олег Карпенко

(По материалам журнала «Фома в Украине»)

Журнал «Фома в Украине» вы можете выписать в любом почтовом отделении. Подписной индекс издания 89970 (страница 166 в Подписном каталоге изданий Украины на второе полугодие). Подробности на сайте http://foma.in.ua