НЕПРЕХОДЯЩЕЕ ЗНАЧЕНИЕ ПРАЗДНИКА ПАСХИ. Краткий экскурс в антологию праздника

Приближался праздник опресноков,
 называемый Пасхою

(Лк. 22: 1)

Именно этим стихом святой апостол и евангелист Лука вводит читателя Евангелия в трагические дни Страстной седмицы, в которые суждено было погрузиться древнему Иерусалиму. Из вышеприведенного стиха очевидным является то, что для евангелиста Луки, как и для его современников, два изначально разных праздника — опресноков (Хаг а-Мацот) и Пасхи (Хаг Песах) — воспринимались как один. Но так было не всегда.

Пресный хлеб имел отношение к земледельческому празднику (земледельцам древнего Ближнего Востока нужно было избавиться от прошлогоднего старого хлеба и дрожжей), в то время как Пасха (Песах) была праздником, по существу, пастушеским. Название «Песах» связывают с глаголами «скакать», «миновать», «перейти» на иврите, которые, возможно, употреблялись, в отношении новорожденных ягнят. Вполне естественно, что ранней весной сборщики урожая в древнем Израиле праздновали урожай ячменя, а пастухи — сезон окота овец. Однако в свое время эти весенние празднования, благодаря определенным историческим событиям, соединились, получив новое, более глубокое осмысление.

О таком первом празднике Песах повествует книга Исход — вторая книга Пятикнижия Моисеева. Фараон, поработивший потомков Иакова, живших в Египте, решил умертвить всех их младенцев мужского пола. Один из еврейских младенцев, Моисей, был спасен дочерью фараона, которая его усыновила.

Когда Моисей вырос, он увидел, как египетский надсмотрщик жестоко бьет еврейского раба. Заступившись, он убил надсмотрщика. Фараон, узнав об этом, решил казнить Моисея, и тот был вынужден покинуть Египет. Через много лет Господь вызвал Моисея из его укрытия в Мидьяне ради освобождения евреев от египетского рабства. Когда фараон отказался удовлетворить просьбы Моисея, Бог наслал на Египет десять казней, последняя из которых была особо жестокой: в каждой египетской семье умирал первенец-сын, возможно, в отмщение за убийство еврейских младенцев.

За день до убийства первенцев Моисей велел евреям заколоть ягненка (примечательно то, что у древних египтян это животное обожествлялось) и его кровью сделать отметку на косяках своих дверей. По этой отметке ангел смерти узнавал, что здесь живут евреи, и «миновал» (на иврите — «пасах») их дома в своих поисках первенцев.

Узнав о десятой казни, фараон испугался и заявил, что еврейские рабы свободны и могут уйти. Они покинули Египет так быстро, что не успело подняться тесто для хлеба. В результате евреи вышли из Египта с плоскими пресными хлебами, которые получили наименование маца.

В течение почти 12-ти веков после Исхода главным ритуалом Песаха было принесение в жертву ягнят в Иерусалимском храме — в память о заклании агнцев в последний день пребывания в Египте. В храме ягненка закалывал священник, часть его приносилась в жертву, а оставшаяся часть отдавалась принесшей жертву семье, как главное блюдо праздничной трапезы. Во время трапезы дети и родители вели беседы, выполняя указания Священного Писания (см.: Исх. 13: 8, 14–15) о том, чтобы родители рассказывали детям историю об освобождении евреев Богом.

Примечательно то, что в сохранившейся до сего дня «Пасхальной Агаде» — тексте, читаемом за пасхальным «седером» (последование трапезы), — имя пророка Моисея, который возглавил Исход, упоминается только раз, и то мельком. Авторы «Агады» предпочли, чтобы главным героем пасхальной истории оставался Господь.

Самый известный отрывок «Агады» — «Ма ништана», который начинается вопросом: «Почему эта ночь отличается от других?». Этот общий вопрос задается самым юным участником трапезы и подводит к четырем более конкретным вопросам о ритуалах вечера:

— Почему мы едим опресноки (незаквашенный хлеб) в этот вечер?

— Почему мы едим горькие травы в этот вечер?

— Почему мы окунаем наши травы в соленую воду в этот вечер?

— Почему мы возлежим в этот вечер?

Председательствующий на трапезе, чаще всего отец семейства, давал ответы на эти вопросы, указывая на их различные символы. На столе раскладывались три кусочка мацы. Традиция вкладывает в этот ритуал разные значения, но одна маца разломана (преломлена) — она символизирует «хлеб бедствия» (см.: Исх. 12: 34). Часть куска откладывали до окончания трапезы, иногда даже прятали, чтобы дети позднее искали его. Такое развлечение помогало не заснуть детям в течение ночи. Этот кусок мацы назывался «афикоман».

Дух Песаха суммируется в одном месте «Агады»: «В каждом поколении человек должен чувствовать себя так, как если бы он сам освобождается от рабства». Именно поэтому праздник Пасхи еще именуется «зман херутейну» — «временем свободы». Чтобы почувствовать вкус свободы, евреи-сефарды во время трапезы брали мешок на спину и ходили вокруг стола.

Другие символы предназначались также для воссоздания обстановки Исхода. Наиболее широко употребляемая зелень за пасхальной трапезой — «марор» — петрушка и салат-латук. Их горьковато-сладкий вкус напоминал одновременно о рабстве и свободе. Зелень окунали в соленую воду — символ слез, пролитых рабами, до того как они обрели свободу, и одновременно моря, которое они пересекли, чтобы стать свободными.

Еще один символ, соединяющий в себе рабство и свободу, — «харосет». Это смесь фруктов, орехов, специй и вина, и смысл ее в том, чтобы напомнить о растворе глины, из которой рабы делали кирпичи. После того как «харосет» съедали, его сладкий вкус должен напомнить о сладком вкусе свободы. В «харосет» также окунали горькие травы.

После разрушения Второго храма в 70 г. по Р. Х. еврейские семьи уже не приносили в жертву животных и вследствие этого на пасхальной трапезе появились еще два блюда, но их не употребляли в пищу. Это два напоминания о жертвоприношениях в Храме. Одно из них — яйцо, сваренное вкрутую, второе — баранья кость, обозначающая ягненка «пашаля», которого резали в канун Песаха.

Символическое значение имеют также четыре чаши красного вина, которые должен был выпить каждый из присутствующих в течение трапезы. Красное вино, вероятно, символизировало кровь ягнят, с помощью которой делали пометки на домах израильтян, чтобы их жилища миновал «пасах» — ангел смерти. Существовало и другое объяснение, которое позднее было зафиксировано в Талмуде. По этому толкованию четыре чаши вина означают четыре обещания из книги Исход (6: 6–7). Там использованы четыре глагола (выведу, избавлю, спасу, приму к Себе), с помощью которых Господь обещает Моисею, что Он спасет Свой народ.

Вино часто означало и другой момент в «седере» — при упоминании о «десяти казнях египетских» каждый из присутствующих проливал по капле вина за каждую казнь, чтобы выразить свою печаль по поводу страданий египтян.

В книге Исход дается и пятое обещание — его символизировал еще один потир вина, но пятую чашу наливали, но не пили. В более поздние времена эта пятая чаша посвящалась пророку Илии, который должен провозгласить Век Мессии.

На протяжении 12-ти веков после Исхода жертвенный агнец для праздничной трапезы приготавливался особым образом. Он избирался 10 нисана и хранился до 14 нисана, т. е. за пять дней до Пасхи (начинавшейся 15 нисана). Этот день особо отмечен в Евангелии: за шесть дней до Пасхи пришел Иисус в Вифинию…

На другой день (т. е. за пять дней) множество народа, пришедшего на праздник, услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу ему и восклицали: осанна! (Ин. 12: 1–13) — 10 нисана Господь въехал в Иерусалим верхом на осле. И именно 14 нисана, как раз тогда, когда в Иерусалиме закалали пасхальных агнцев, Спасителя казнили на Голгофе (см.: Ин. 19: 14, 31–42).

Господь Иисус Христос стал жертвенным Агнцем, закланным за грехи всего человеческого рода. Он стал новой Пасхой, спасительной не для одного народа, а для всего мира.

Многие современные экзегеты, комментируя сообщения евангелистов о последней трапезе Христа Спасителя с учениками в Сионской горнице, отождествляют ее именно с Пасхальной трапезой. Главой, Председателем на этой судьбоносной Трапезе выступал Сам Христос, и если предположить, что младшим на трапезе был апостол Иоанн Богослов, то традиционные для Пасхального седера вопросы задавал именно он.

Именно в это время и могла состояться прощальная беседа Христа с учениками. А пасхальный афикоман (греч. «десерт» — фрагмент пасхального хлеба, который после преломления откладывался на завершение трапезы) и последняя, пятая чаша, обычно посвящаемая святому пророку Илии, согласно евангельскому повествованию вполне соответствуют хлебу, о котором сказано: Сие есть Тело Мое, которое за вас предается (Лк. 22: 19), и чаше: Сия чаша есть Новый Завет в Моей Крови, которая за вас проливается (Лк. 22: 20) — именно они и стали вещественной основой будущих Литургий.

Можно заключить, что вековые молитвословия (молитва на омовение рук, молитва-благословение чаши, благословение хлеба) и многие другие элементы пасхальной еврейской трапезы, сведенные воедино, которым Христос придал новый смысл, послужили прочной основой для формирования древних чинов Евхаристии. «Хотя бо изыти на вольную и приснопамятную, и животворящую Свою смерть, в нощь, в нюже предаяше Себе за живот мира, прием хлеб на Святыя Своя и Пречистыя руки, показав Тебе Богу и Отцу, благодарив, благословив, освятив, преломив» (Евхаристический канон. Литургия святителя Василия Великого).

Пасха — это не просто праздник, а суть христианства. В событии Воскресения Христова христианство выводится из границ морально-этической доктрины. В свете Воскресения Христа христианство открывается как истинная религия, в которой и через которую человеческое соединяется с Божественным. И наше временное земное бытие вступает в общение с жизнью Божественной и в ней обретает вечность.

Протоиерей Олег Скнарь,

кандидат богословских наук,

преподаватель кафедры библеистики КДА