МОЯ ПЕРВАЯ ПАСХА (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Передо мной открывалась новая жизнь, о которой я раньше и представления-то не имела. А дальше был крестный ход вокруг храма, и мне неожиданно поручили нести икону. Помню, как ноги подкосились и сердце остановилось. Я не смела пошевельнуться и тем более посмотреть, что на иконе изображено. Казалось, что мне дали в руки небо!

НА ПАСХУ СОГРЕЙТЕ ТОГО, КТО В ЭТОМ НУЖДАЕТСЯ

Предстоятель Украинской Православной Церкви Блаженнейший Митрополит Владимир призывает в Светлое Воскресение не только молиться, но и уделить внимание немощным людям.

— Как следует провести Пасхальный день, вернувшись из храма?

— В этот день следует не только пить и есть, чего не запрещает Церковь, но и воссылать радостные молитвы Богу. От каждого из нас требуется разумное восприятие этого светлого торжества: если Иисус Христос воскрес из мертвых, то воскреснем и мы. А еще важно воспользоваться временем, чтобы посетить больных и одиноких людей, поздравить их скромным пасхальным подарком — например, крашенкой. Согреть того, кто в этом нуждается. Это будет лучшим даром Богу к празднику Пасхи.

— Ваше Блаженство, Вы помните свою первую Пасху?

— Мне было шесть лет. В субботу, накануне Светлого Воскресения, которое в тот год совпало с 1 мая, мама привела меня в храм. Я стоял у алтаря. Настроение было торжественное, возвышенное. Помню, как был счастлив, когда священник вынес мне из алтаря три крашенки. Присматривался ко мне, мальчишке, чтобы через год взять в пономари. В четыре утра мы возвращались после заутрени домой — уставшие и сонные, но я торжественно нес крашенки в руках.

Потом всей семьей сели за стол, разговелись, уснули. На следующий день я проснулся в доме один. Все уже были в храме. Меня пожалели, не стали будить. Слышу — стук в дверь, открываю — нищенка баба Иулиания за милостыней пришла. Пришлось отдать ей один из четырех куличей, которые мама строго-настрого велела до Радоницы сохранить. Боялся, что мама меня отругает. Но она сказала, что я правильно поступил, по-христиански.

Беседовала Жанна Шевченко

(Отрывок из интервью для АиФ)

БАБУШКИНЫМИ КУЛИЧАМИ ПАХЛА ВСЯ УЛИЦА

В нашей семье этот праздник был самым почитаемым. К нему готовились заранее: все, что можно, вымывали и вычищали, наводили везде порядок. Когда моя бабушка пекла куличи, то ими пахла вся улица.

Нам, школьникам, в советские времена накануне пасхальных праздников объясняли, что в церковь ходят только темные и неразумные люди. Они целуют иконы и таким образом инфекция передается от одного человека к другому, поэтому возникают эпидемии...

Помню в 60-х годах прошлого века мы с бабушкой святили вербу в кафедральном соборе во имя Александра Невского (г. Славянск, Донецкая область). На пути к церкви стояли заслоны из пионерских и комсомольских активистов и учителей. Они следили за тем, чтобы никто из детей школьного возраста не зашел в церковь, ведь это считалось большим позором и последствия ожидались печальные.

Но в моей памяти осталось торжественное богослужение, на котором освящалась верба...

В Страстной Четверг, когда люди несли из церкви горящие свечи, школьники получали задания: на улицах города погасить как можно больше свечей. Об этом потом нужно было докладывать учителям...

Бабушка всегда ходила на всенощную службу, приносила утром освященную корзинку, и вся семья разговлялась. На стол стелили красивую скатерть, которую хранили лишь для пасхальных торжеств. Все нам казалось очень вкусным. Приходили гости, радовались люди, ликовала природа.

Свою личную первую Пасху я встречала уже в 45-летнем возрасте и благодарю Бога за ежегодную светлую пасхальную радость.

Тамара Зозуленко

МНЕ ДАЛИ В РУКИ НЕБО

Освятить кулич ночью, отстояв непонятную и длинную службу в церкви, казалось мне чем-то невероятно трудным, и думалось, что я никогда добровольно не решусь на такой шаг. Куда удобнее было прийти не очень рано к старому храму, построиться вместе со всеми в круг и ждать, когда пройдет батюшка и окропит водой, а затем с чувством выполненного долга идти домой разговляться.

Но однажды наступила и моя первая Пасха. Мысль о том, что нужно идти на ночную Литургию, уже не пугала, а радовала. Все естество стремилось к этому. Казалось, что без таких служб человек просто не может жить, как не может не есть и не пить. И как можно было раньше мирно спать дома в такую ночь, было непонятно. Это стало моим обновлением и воскрешением меня самой.

И вот я с корзинкой в руках в храме. Людей много, все улыбаются, все в ожидании какого-то чуда. Началась Литургия. Ни намека на усталость или сон, служба светлая, радостная. Все было ново: и чтение Евангелия на разных языках, и смена облачения у священнослужителей, и радостное восклицание — «Христос Воскресе!». Разум не понимал значения фразы «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав», но сердце ликовало! Иногда все пели вслух, а я удивлялась тому, что люди знают наизусть так много молитв, которых я даже не слышала.

Передо мной открывалась новая жизнь, о которой я раньше и представления-то не имела. А дальше был крестный ход вокруг храма, и мне неожиданно поручили нести икону. Помню, как ноги подкосились и сердце остановилось. Я не смела пошевельнуться и тем более посмотреть, что на иконе изображено. Казалось, что мне дали в руки небо!

Шла, внимательно следя за окружающими людьми с иконами в руках, боясь сделать что-нибудь не так. Потом я все-таки решилась посмотреть на свою икону. Это был образ «Жены-мироносицы». Не люблю примет и знаков, но как-то вдруг поняла, что это не случайно, что в дальнейшем все будет связано с названием этой иконы.

В эту пасхальную ночь в нашем храме не было традиционного звона колоколов, а был фейерверк! Как же это было радостно! И как хотелось кричать на весь мир «Христос Воскресе!».

Надежда Попко, координатор волонтерского движения «Молодость не равнодушна»  при Синодальном отделе по делам молодежи УПЦ