ДУХОВНИК — ОТЕЦ И ДРУГ

Рано или поздно православный христианин становится перед вопросом выбора священника для руководства в своей духовной жизни. На что нужно обращать при этом внимание? Какие выбрать главные ориентиры, чтобы не ошибиться в человеке, которому доверишь духовную жизнь свою и близких? Об этом на страницах нашей газеты рассуждает проректор по воспитательной работе Киевской духовной академии и семинарии архимандрит Маркелл (Павук).

После 70 лет советских гонений на Церковь, когда священники высмеивались, считались лишними членами общества, тунеядцами и лентяями, когда их часто без суда и следствия бросали в тюрьмы и лишали жизни, в нашем обществе остается еще много тех, кто не до конца понимает, в чем главное назначение священников.

Кто-то хочет видеть в них борцов за справедливость, защитников обездоленных (своего рода бесстрашных суперменов), кто-то — пламенных политиков, некоторые — ученых мужей, другие ждут от них, как от психологов, помощи в решении своих эмоциональных проблем, а есть и такие, кто обращается к ним как к провидцам будущего.

Да, действительно, в определенной степени священник должен быть и защитником обездоленных, и мудрым политиком, и ученым, и врачом, и психологом, и пророком. Но эти качества не выражают всей сути священнического служения.

КАК ЛУЧШЕМУ ДРУГУ

Каждый священник, прежде всего, должен быть для своих прихожан добрым и одновременно в меру строгим отцом, который постоянно заботится о духовном совершенствовании своих чад. Поэтому к священникам и принято обращаться «отец такой-то» или «батюшка». К большому сожалению, подобное обращение в современном секулярном мире стало несколько формальным, а слово «поп» вообще приобрело негативную окраску.

Причин для этого немало, но, видимо, этого бы не произошло, если бы все священники пытались быть не только отцами (Христос Спаситель предостерегал против злоупотребления таким обращением, потому что предусматривал, что некоторые пастыри будут им гордиться (см.: Мф. 23: 8–10)), но и лучшими друзьями для своих прихожан.

Это бывает, когда священническое служение перерастает в духовничество. Да, духовник — это не только духовный отец, а прежде всего — лучший друг. Пример такого отношения дает Сам Господь, когда говорит ученикам: вы — друзья Мои (Ин. 15: 14). А настоящий друг всегда готов за тебя пострадать, он никогда не предаст в трудную минуту жизни, не погнушается никакими твоими немощами, поддержит, даст добрый совет. Друг никогда не боится сказать правду, какой бы горькой она ни была. Другу можно доверить все самое сокровенное — то, о чем не рассказывают даже родному отцу или матери.

В этом меняющемся мире настоящего друга найти бывает очень трудно, а потому многие люди чувствуют себя одинокими и покинутыми. Люди очень неустойчивы в своих мыслях, убеждениях, симпатиях и антипатиях. Вспомним, как иудейский народ кричал Христу: осанна! (Мф. 21: 9, 15, Мк. 11: 10, Ин. 12: 13), а через несколько дней: распни Его! (Мк. 15: 13, 14, Лк. 23: 21, Ин. 19: 6, 15). Как пишет псалмопевец Давид, всякий человек ложь (Пс. 115: 2), и не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения (Пс. 145: 3).

Но хорошим духовником, которому можно довериться, как лучшему другу, обязан быть каждый священник. Если он не является таковым, тогда теряется смысл его служения. Те таинства и требы, которые совершает священник, приобретают смысл и становятся действенными при условии, что мы все «возлюбим друг друга», как произносит перед совершением важнейшего Таинства — Евхаристии — диакон.

Для такой непростой миссии Господь в Таинстве Священства посылает пастырю особый дар Своей благодати, дающей ему силу любить каждого человека, не только праведного, но и грешного, даже того, кто находится на самом «дне».

СВЯЩЕННИКИ ТОЖЕ ЛЮДИ

В последние 20–30 лет в западном христианстве очень остро встала проблема так называемого профессионального пастырского выгорания. Суть этого явления заключается в том, что через некоторое время возникает «привыкание» к своему служению, священник становится равнодушным к исполнению своих обязанностей, к людям, которые обращаются к нему за помощью.

И нас эта проблема тоже касается, православные священники не безгрешны. С точки зрения православной аскетики, проблема «выгорания» возникает только у тех священников, которые утрачивают благодать Божию по причине наличия каких-то тяжелых нераскаянных грехов, которые не работают над своим духовным совершенствованием, для которых служение — лишь заработок и способ власти над людьми. Слава Богу, таких священников не так уж много. Большинство самоотверженно, со страхом Божиим совершает свое служение.

Обычно, чем старше священник, чем больше духовного и пастырского опыта он имеет, тем больше тянутся к нему за советами и наставлениями люди. Но это не значит, что когда в храме служат только молодые священники, то ими следует пренебрегать. Они имеют такую же благодать, как и пожилые священники, и также могут быть хорошими духовниками. Главное, чтобы они овладевали основами аскетики и побеждали в себе опасные и соблазнительные во все времена страсти — пьянство, блуд и сребролюбие.

Так что найти духовника не так трудно. В наше время духовные академии и семинарии готовят немало хороших и грамотных священников. Гораздо труднее безупречно выполнять советы духовника. Как говорится, сейчас проблема не в том, что не хватает старцев (духовников), а в том, что мало послушников.

КОГДА СЕРДЦЕ ПЕРЕПОЛНЯЕТ ЛЮБОВЬ

Узнать хорошего духовника можно не столько по тому, как он совершает богослужения или проповедует, сколько по плодам его служения. Если в храме много молодежи и детей, которые регулярно исповедуются и причащаются Святых Христовых Таин, а там, где он служит, меньше разводятся и меньше пьянствуют, то это свидетельствует о том, что священник прилежно трудится на ниве Божией и является хорошим духовником и пастырем.

В отношениях с другими людьми такой духовник никогда не позволит себе высокомерия, тщеславия, корыстолюбия. Он также никогда не позволит себе страстного отношения к тому или иному человеку. Это не значит, что у него не может быть любимых чад (были они и у Спасителя), но лучше, когда он не акцентирует на этом внимания. Если батюшка делит паству на близких и дальних, то постепенно в такой церковной общине проявляются черты сектантской обособленности, и в результате люди начинают бороться не с собственным несовершенством, а с ветряными мельницами «всемирных катастроф».

Кроме того, священник должен чувствовать в себе способность в любой момент отдать жизнь за свою паству. А это может быть только при условии, когда его сердце переполняет большая любовь к людям, независимо от их национальности и политических взглядов. Кстати, проблема всех нынешних раскольнических и сектантских группировок именно в том, что они, на словах резко отстраняясь от политики, на самом деле очень политизированы.

Только тот священник, который преодолел в себе политические пристрастия, может по-настоящему любить свою паству. Для православного священника, который не пребывает в плену политических лозунгов, одинаково дороги и святы и Почаевская Лавра, и пещеры Киево-Печерской Лавры, и Троицкий собор Троицкой Сергиевой Лавры под Москвой, в котором покоятся мощи преподобного Сергия Радонежского, и Римские катакомбы, где почивают мощи первых христианских мучеников.

Таков идеальный образ священника и духовника как друга. Идеала достичь нелегко, но вполне реально. И он напоминает нам евангельский образ Самого Христа, на Которого все христиане (не только священники) должны стараться быть похожи.