Зодчие или иконописцы?
Запомним последние слова: «12-ть, которые построили монастырь». А теперь раскроем печатное описание Лавры 1638 г. («Тератургиму» иеромонаха Афанасия Кальнофойского) и в экспликации плана Ближних пещер прочтем: «Тела 12-ти иконописцев — одни остались целы, другие распались. Они построили в Киево-Печерском монастыре церковь Пресвятой Девы Марии, Матери Божией, Которая явилась им во Влахернах под видом Царицы, нанимающей и напутствующей их».
Итак — «иконописцы», но — «построили»; притом не весь монастырь, а храм. На планах Ближних пещер 1661–1702 гг. все 12-ть именуются иконописцами («малярами»), а с 1744 г. — зодчими («каменноздателями»). Зодчими их называют и посетители Лавры XVII–XIX вв.: фортификатор Гийом де Боплан (1647), священник Иоанн Лукьянов (1701), писатель Андрей Муравьев (1846).
 |
| Приход иконописцев к преподобному Никону |
В начале ХХ в. историк Константин Шероцкий в своем путеводителе «Киев» (1917) отметил: «В отдельном затворе почивают двенадцать братьев зодчих и живописцев, создавших и украсивших по повелению Богородицы Великую церковь». Пожалуй, именно это определение — «зодчие и живописцы, создавшие и украсившие» — более правильно, нежели только «зодчие» или только «иконописцы»…
Известия «Киево-Печерского Патерика» и летописей
Наравне с пещерами, в которых зарождалась Лавра и почивают мощи ее подвижников, одной из главных святынь монастыря почитается Великая церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы, или Успенский собор — первый каменный храм в истории обители. Он стал центром «нового монастыря», или Верхней Лавры, куда, по окончании строительства храма, переселилось большинство иноков со «старого двора» при пещерах.Историю создания Великой церкви описали постриженники Лавры: преподобный Нестор Летописец († нач. XII в.) — в «Житии преподобного Феодосия Печерского» († 1074), святитель Симон († 1226), епископ Владимиро-Суздальский, — в «Слове о создании церкви Печерской», ученик святителя Симона инок Поликарп — в своем «Послании» к лаврскому настоятелю архимандриту Акиндину. В XIV–XV вв. эти и ряд других произведений названных авторов были объединены в книгу «Киево-Печерский Патерик».
 |
| Господь чудесно показывает место для закладки Великой церкви |
В «Житии преподобного Феодосия» описаны два знамения, предуказавших место каменной церкви обители и преемство этого места в отношении «старого двора». В одну ночь мимо ехал путник, который видел свет над монастырем, а также преподобного Феодосия на молитве перед деревянным храмом и огненную дугу от верха церкви до плато над обителью. Другой ночью жители монастырской округи услышали пение, вышли из домов и увидели, что над обителью сияет свет, а иноки с преподобным Феодосием совершают молитвенное шествие от деревянного храма до плато и обратно. «На самом же деле, как мы полагаем, это было явление ангелов, – комментирует преподобный Нестор. – Ибо ни один из братии ничего подобного не услышал».
Под 1068 г. летописи сообщают о неудачной битве русских князей с половцами. «Слово о создании церкви Печерской» гласит, что перед битвой князья просили благословения у преподобного Антония, но он предрек им поражение, а пришедшему с ними варягу Шимону — избавление от гибели и погребение в будущей монастырской церкви. Лежа на поле брани, раненый Шимон увидел в небе храм. Это напомнило варягу годы юности. После смерти отца он был изгнан из своих владений родным дядей. Покидая дом, Шимон снял с католического Распятия, сделанного по заказу отца, золотые венец и пояс. В этот момент он услышал голос: «Никогда не возлагай этого на свою главу, но отнеси на уготованное место, где преподобный созидает церковь Моей Матери. Отдай ему в руки: пусть укрепит над жертвенником Моим». Плывя морем на Русь, Шимон попал в бурю. Он решил, что гибнет из-за своего поступка с Распятием, и возопил к Богу о прощении. Тогда в небе явилось изображение храма. Длина, ширина, высота стен и общая высота этой церкви равнялись 30, 20, 30 и 50 поясам. «Она будет воздвигнута трудом преподобного во имя Божией Матери, и тебя потом похоронят в ней», – прозвучало над волнами. И вот, спустя много лет, над раненым варягом изобразился тот же самый храм!.. Шимон понял, куда обязан доставить святыни. Испросив у Господа исцеление именем преподобных Антония и Феодосия, он вскоре после битвы посетил Лавру. Старец Антоний, которому варяг принес венец и пояс, благословил Шимону перейти в Православие и нарек его Симоном, а затем, в присутствии гостя, передал святыни преподобному Феодосию со словами: «Вот — желающий строить такую церковь!».
Летописи датируют закладку храма 1073 г. «Слово» говорит, что накануне к преподобным Антонию и Феодосию пришли четверо зодчих из Константинополя. Они спросили: «Где хотите закладывать церковь?». «Там, где укажет Господь», — был ответ. Мастера удивились: «Будучи предупреждены о кончине, почему не выбрали место, давая нам столько золота?». Созвав братию, преподобные Антоний и Феодосий попросили объяснений. И гости поведали, что однажды утром в их дома явились благообразные юноши с вестью: «Царица зовет во Влахерну!» (район Константинополя, где с V в. стоял храм с ризой Пресвятой Богородицы и один из царских дворцов). Царица молвила зодчим: «Хочу воздвигнуть в Киеве на Руси Свою церковь». И велела им взять золота на три года. На вопрос зодчих, к кому идти в чужой стране, были указаны двое у трона, внешне похожие на преподобных Антония и Феодосия. «Тогда зачем, Госпожа, даешь золото на три года? Прикажи им, чтобы они кормили нас и поили. А как наградить нас, рассудишь Сама», – возразили зодчие. Царица ответила: «Этот Антоний, благословив начало, перейдет отсюда в вечную жизнь, а тот Феодосий преставится после него на следующий год. Итак, возьмите с собою в избытке золота, а уж почту вас, как не сможет никто: дам вам, чего не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку (1 Кор. 2: 9). И Сама приду, чтобы увидеть церковь, и буду в ней жить». Затем передала зодчим частицы мощей святых для закладки в основание храма и изрекла: «Выходите наружу, чтобы увидеть размеры». Увидев образ церкви в воздухе, зодчие вернулись и спросили, как ее назовут. Отвечая: «Будет церковью Богородицы», – Царица дала им икону: «Пускай она будет наместной». В конце рассказа гости передали еще нечто, возвещенное с трона: «Велением Моего Сына Я отправила Его пояс — как меру». Выслушав все, преподобный Антоний сказал, что Сама Пречистая явилась зодчим во Влахерне, а два мужа, похожие на него и преподобного Феодосия — это тайна, ведомая одному Богу. Затем, по молитве преподобного Антония, Господь указал место для храма новыми знамениями. В первый день на этом месте не выпала роса, в другой выпала только здесь, а в третий сюда сошел огонь, сжег зелень и образовал углубление вроде канавы.
«Житие» описывает основание церкви иначе: «Собралось много людей. И одни предлагали для строительства один участок, а другие другой. И не находили лучшего места, чем лежавшее рядом княжье поле. По воле Божией случилось так, что мимо проезжал благочестивый князь Святослав … Он спросил, что они делают. А когда узнал, то повернул коня и приблизился… Затем, вразумляемый Самим Богом, указал им место на своем поле». Возвращаясь к «Слову», отметим наличие в нем таких строк: «Из жития Феодосия всем хорошо известно, как являлся огненный столп от земли до неба, а порою облако, а иногда на здешнее место от купола старой церкви тянулась радуга. Неоднократно являлась также икона, которую ангелы переносили на уготованное ей место». Приведенные слова говорят о том, что святитель Симон не противопоставлял своих сведений «Житию».
По данным «Повести», кончина преподобного Феодосия в 1074 г. приостановила стройку, но в 1075–1078 гг. ее продолжил и завершил следующий настоятель Лавры преподобный Стефан. Из «Жития» известно, что по окончании работ иноки переселились к новому храму, оставив некоторых на старом месте для погребения усопшей братии и ежедневного совершения Литургии в деревянной церкви.
Спустя десять лет после кончины Антония и Феодосия, к преемнику преподобного Стефана, Никону, пришли из Константинополя иконописцы, визит которых описан в «Слове». Гости молвили: «Нам показали малую церковь и затем подрядили при многих свидетелях. Но эта церковь весьма велика. Мы возвращаем вам золото, а сами вернемся в Константинополь». Преподобный Никон спросил: «Каковы были те, кто вас нанимал?». Гости назвали имена и описали внешность преподобных Антония и Феодосия. Никон пояснил, что оба они почили десятилетие назад и стали небесными ходатаями за обитель. Указав на своих попутчиков как свидетелей найма, гости, в их присутствии, просили Никона представить изображения почивших. Преподобный принес икону своих предшественников, и гости поняли, что наем был видением. Потрясенные чудом, они даром отдали монастырю мозаику, привезенную для продажи. Гости рассказали, как по пути в Киев, в Каневе, увидели в воздухе храм и узнали от людей, что это Печерская церковь, которую предстоит расписать. Иконописцы решили отправиться из Канева домой, но ночью попали в бурю на Днепре, а утром их ладья оказалась еще ближе к Киеву, у Триполья, двигаясь против течения. Путники попытались остановить ладью и простояли день, недоумевая о происходящем. Следующей ночью они увидели тот же храм и его наместную икону и услышали голос: «Зачем напрасно метаться и противиться воле Сына Моего и Моей? Истинно говорю вам: если Меня ослушаетесь и захотите бежать, всех вас возьму и поставлю с ладьей в Моей церкви. Знайте также и то, что вы не уйдете оттуда, но пострижетесь там, в Моем монастыре, и преставитесь, и ради его строителей Антония и Феодосия Я дам вам милость в будущей жизни». Проснувшись утром, путники все же стали грести назад, но ладья продолжала идти вверх по Днепру. Наконец они решили покориться Богу, и вскоре ладья пристала возле обители. Как и зодчие, воздвигшие храм, иконописцы приняли в Лавре монашество и окончили здесь свой земной путь. Мозаикой, привезенной ими, был украшен алтарь Великой церкви.
 |
| Пресвятая Богородица направляет зодчих на Русь |
В «Послании» инока Поликарпа сказано, что при украшении мозаикой алтаря здесь сам собой изобразился и воссиял ярче солнца образ Пресвятой Богородицы. Из уст образа вылетел белый голубь, который воспарил вверх, к образу Христа, и исчез там, но вскоре явился из уст Спасителя и облетел лики святых, присаживаясь им на руку или главу, а затем скрылся за наместной иконой. Немного времени спустя он вновь вылетел из уст Пресвятой Богородицы, поднялся к Спасителю и исчез в Его устах, после чего храм опять осветило ярче солнца. Вместе с иконописцами из Константинополя очевидцем чуда был один русич, учившийся у них по воле своих родителей. По окончании внутренней отделки церкви этот русич стал иноком Лавры с именем Алипий. Его считают первым в истории Руси иконописцем, известным по имени.
Еще в начале своего бытия храм стал обретать боковые пристройки. Возведению первой из них предшествовала история, описанная в «Слове». Как-то двое связанных дружбой киевских вельмож, Иоанн и Сергий, вместе увидели в церкви сияние от наместной иконы и после этого назвали друг друга духовными побратимами. Спустя много лет Иоанн смертельно заболел. Позвав настоятеля Лавры преподобного Никона, он завещал свое богатство бедным, а долю пятилетнего сына Захарии на время отдал Сергию. Когда Захарии исполнилось 15 лет, он решил взять деньги, но Сергий заявил, что ничего ему не должен. Юноша в слезах просил вернуть хотя бы половину, треть или десятину, но Сергий был неумолим. Тогда Захария потребовал клятвы перед наместной иконой храма. Сергий поклялся, однако не смог подойти и поцеловать икону: незримая сила преградила ему путь. Выходя из церкви, Сергий вдруг закричал: «О, святые Антоний и Феодосий! Велите этому грозному Ангелу не убивать меня! И молитесь пред Госпожой Богородицей, чтобы меня избавила от множества бесов, которые мной овладели! И возьмите золото и серебро, запечатанные в моей кладовой». Больше иноки не позволяли никому клясться перед наместной иконой. А в запечатанном сосуде Сергия нашли вдвое больше денег, чем оставил Иоанн: Бог чудесным образом умножил их в награду за милостыню покойного. Под впечатлением от чуда Захария отдал деньги преемнику преподобного Никона, игумену Иоанну, и принял в Лавре постриг. На деньги Захарии к лестнице на второй этаж храма пристроили придел во имя пророка Иоанна Предтечи — в память вельможи Иоанна.
Под 1089 г. «Повесть» говорит об освящении церкви (в текущем году исполняется 925-летие этой даты). «Слово» гласит, что торжество совершилось накануне праздника Успения и сопровождалось чудесами. Так, за день до события иноки нашли у алтарной преграды неизвестно кем принесенные каменные плиту и столбцы под престол, для изготовления которых не могли найти мастера, но без которых не могло состояться освящение. Некоторым епископам, под видом земных гонцов, явились ангелы, чтобы призвать их на лаврское торжество. Видя приход собратьев-архиереев, митрополит Иоанн воскликнул: «Пресвятая Богородица! Как при Своем Успении собрала апостолов со всего мира на Твое славное погребение, так и ныне созвала на Свое освящение их наместников!..». Узнав о неожиданном появлении епископов, из храма вышли на улицу даже те, кому во время крестного хода вокруг церкви полагалось остаться внутри и подхватывать пение псалма, начатое в шествии. Поэтому, когда в храме настал момент ответного пения, возникла пауза. Однако за ней последовал голос ангельского хора!
Комментарии ученых и судьба Великой церкви
Не только святитель Симон, но и редакторы «Патерика» считали допустимым сосуществование в одной книге разных версий закладки Великой церкви. Посвященная этому событию гравюра печатного «Патерика» 1661 г. соединяет в себе известия «Слова» и Феодосиева «Жития». В одном из описаний Лавры был предложен логический путь «примирения» двух свидетельств: Святослав указал для строительства княжеское поле, а преподобный Антоний испросил у Господа чудесное подтверждение верности избранного места. Однако даже глубоко верующий православный исследователь Георгий Федотов отметил: «Преподобный Нестор был пострижен в Печерском монастыре в игуменство Стефана, первого преемника Феодосия… Он нашел обильное и свежее еще предание, не успевшее ни потускнеть, ни переродиться в легенду… Достаточно сравнить необычайное, насквозь чудесное построение каменной церкви Печерской у Симона с простым, хотя и не лишенным чудесных знамений, рассказом Нестора в житии св. Феодосия, чтобы измерить работу легенды за полтора столетия». Действительно, наличие в «Слове» святителя Симона расхождений с данными летописей и археологии (например, тезис о ктиторах-строителях каменных Успенских соборов Ростова Великого и Суздаля) воспринимается как один из аргументов в пользу того, что письмена преподобного Нестора — более «документальны», нежели у архипастыря, почившего век спустя. В то же время, ученые находят в «Слове» святителя Симона и много вполне реальных деталей. Так, признано достоверным свидетельство автора, что он руководствовался не только устным преданием, но и письменными источниками, которые до нас не дошли. Анализ химического состава мозаичной смальты Успенского собора подтвердил участие византийских мастеров в строительстве. Интереснейшая дискуссия развернулась в научной литературе о соответствии «пояса Шимона» древним мерам длины — четырем римским футам (118 см) или половине косой сажени (108 см). Относительно же общего числа мастеров, хотя «Слово» упоминает лишь четырех зодчих и не приводит «статистику» иконописцев, — высказывалось предположение, что в свите опытных архитекторов на Русь могли прибыть и их подмастерья…Об изначальном виде храма ученые судят по изображениям Великой церкви XVII–XX вв. и результатам архитектурных и археологических исследований. Более строгий по силуэту и меньший по изначальной площади, чем София Киевская, но по-своему величественный и объемный, Успенский собор послужил одним из самых популярных «эталонов» в дальнейшем развитии зодчества на Руси. На рубеже XI–XII и в XVI–XVII вв. изначальный массив здания окружили приделы-усыпальницы, которые при ремонте 1720-х гг. были обведены общей стеной. В XVII–XVIII вв. неоднократно менялся и облик завершения храма. На иконах «Собор святых Киево-Печерских», «Посольство зодчих на Русь» и одном из вариантов иконы «Преподобные Антоний и Феодосий Печерские» изображаются преимущественно «фазы» архитектурной эволюции Великой церкви XVII–XVIII вв. («фазу» конца XVII в. мы видим также на десятигривневой купюре, «посвященной» эпохе гетмана Мазепы). Но существует и образ преподобных Антония и Феодосия конца ХХ в. с заимствованием научной графической реконструкции храма по состоянию на XI в. (она помещена и на одной из мозаик в интерьере станции «Золотые ворота» киевского метрополитена).
На долю собора выпало немало испытаний: ограбление половцами (1096), монголами (1240), татарами (1416), крымчаками (1482), повреждения при землетрясении (1230) и пожарах мирного времени (1718); в 1941 г. храм был взорван нацистами, уцелел лишь поздний юго-восточный придел во имя апостола Иоанна Богослова. В 1998–2000 гг. святыня была восстановлена в облике 1720-х гг. Самый древний придел во имя пророка Иоанна Предтечи воссоздан в стиле древнерусского зодчества и в соответствии с гипотезой, что первоначально корпус пристройки вдвое уступал высоте фасада собора. Особенность придела — широкий проем между ним и древней северной стеной Великой церкви, оставленный для деревянной лестницы на соборные «полати», т. е. хоры (верхний этаж), которая со временем была разобрана (вместо нее к западному фасаду храма пристроены каменные лестницы). Находясь внутри воссозданных надстроек эпохи барокко, придел является «церковью в церкви» и напоминает Кувуклию Храма Гроба Господня в Иерусалиме.
Владислав Дятлов
Комментариев нет:
Отправить комментарий