«ТВОРЯЙ АНГЕЛЫ СВОЯ ДУХИ, И СЛУГИ СВОЯ ПЛАМЕНЬ ОГНЕННЫЙ». О паримиях в праздник Собора Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных

Почитание святых Ангелов существовало как в ветхозаветной, так и в новозаветной Церкви. В Ветхом Завете пророк Моисей, получивший от Бога заповеди, в то же время принял от Него повеление поставить во Святая Святых золотые изображения Херувимов (см.: Исх. 37: 7–9). В образе Ангелов многократно являлся Сам Бог (например, см.: Быт. 18: 3–5). Явления Ангелов всегда вызывали в людях благоговение, и места этих явлений были священны. В Святой Церкви непрерывно совершается призывание святых Ангелов и воздается им благоговейное почитание.

ИСТОРИЯ ПРАЗДНИКА

Празднование Собора Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных установлено в начале IV в. на Поместном Лаодикийском Соборе, проходившем за несколько лет до I Вселенского Собора (примерно 319–320 г.). Лаодикийский Собор 35-м правилом осудил и отверг еретическое поклонение Ангелам как творцам и правителям мира (демиургам) и утвердил православное их почитание. Церковь учит нас, что Ангелы являются бесплотными духами, имеют разум, свободную волю и находятся в послушании у Бога, являясь тварными (сотворенными) существами.

Выдающийся богослов XIX в. митрополит Московский Макарий (Булгаков) так описывает правильное почитание святых Ангелов: «Памятуя отношение к нам наших Ангелов-хранителей, научимся: а) внимать им, как нашим верным наставникам на пути истины и добра, и для сего всегда иметь отверстый ум и сердце для принятия их благих внушений; б) обращаться к ним с молитвою во всех наших нуждах и напастях, как к нашим предстателям пред Богом и хранителям душ и телес наших; в) любить их и благодарить за всю ту нежную и попечительную любовь, с какою они проходят свое служение нам грешным, и за все те благодеяния, которые нам оказывают; г) не огорчать их своею невнимательностью и худыми делами, напротив, радовать их своим обращением к Богу и добродетельною жизнью».

ПЕРВАЯ ПАРИМИЯ

Первая праздничная паримия (греч. παροιμία — притча) повествует о моменте явления человека с обнаженным мечом Иисусу Навину (см.: Нав. 5: 13–15).

Иисусу Навину предстояло овладеть укрепленным городом Иерихоном, чтобы все израильтяне могли двинуться в глубь страны. Иерихон был пограничной крепостью, окруженной высокими и прочными стенами. Иисус лично хотел осмотреть стены города, чтобы решить, где удобнее начать приступ. Занятый этими планами, он не заметил, как перед ним оказался незнакомец с обнаженным мечом. Обнаженный меч означал готовность напасть на военачальника.

Иисус не испугался, смело шагнул ему навстречу с вопросом: «Наш ли ты или от неприятелей наших?». Явившийся оказался ни врагом, ни израильтянином. Он сказал о себе: «Я Архистратиг Силы Господней». Силой Господней или воинством Господним Писание называет Ангелов. Они, как воины, окружают Престол Божий, сохраняя строгое подчинение Ему и чиноначальникам, всегда готовы защищать верных Его и поражать врагов (см.: 3 Цар. 22: 19).

Силою Господней называли и народ израильский (см.: Чис. 14: 17), потому что он призван был стать орудием Господа среди людей и, если надо, сокрушать врагов Его с оружием в руках. Явившийся Иисусу Навину с обнаженным мечом говорил не только о себе как о начальнике Ангелов, но и о своей готовности помогать израильтянам в трудном завоевании Ханаанской земли. Иисус поклонился вождю Небесных Сил до земли и выразил готовность сделать все, что он повелит. В ответ он услышал повеление снять обувь, потому что это место священно.

Иисус мог вспомнить, что те же слова были сказаны Моисею в купине. Моисей полагал, что слышит Ангела, но в ответ узнал, что с ним говорит Бог Авраама, Исаака и Иакова. Иисус Навин тоже мог заключить, что и ему явился Сам Бог, а место Его явления имеет значение храма. Чуть дальше, уже прямо от лица Божия, будет речь: «Вот Я в руки твои передаю Иерихон».

Но почему тогда Господь называет Себя Архистратигом Силы Господней? Потому что ко Второй Ипостаси Святой Троицы — как посреднику между Богом Отцом и людьми, как вестнику и исполнителю Божественных предопределений, как Предвечному Слову, открывающему для людей невидимого Бога, — относятся и наименования: Великого Совета Ангел (Ис. 9: 6), Ангел завета (Мал. 3: 1).

ВТОРАЯ ПАРИМИЯ

Вторая паримия повествует о призвании Гедеона (см.: Суд. 6: 11–24). После смерти Иисуса Навина израильтяне терпели притеснения от различных завоевателей, потому что отступили от Господа и стали идолопоклонниками. Одними из жестоких властителей Израиля были мадиамляне. Они опустошали их поля, угоняли скот, вынуждали израильтян прятаться в пещерах, ущельях, чтобы только спастись, выжить. Бедствия заставили вспомнить о Господе и воззвать к Нему о помощи.

В результате народного раскаяния посылается им помощь через Гедеона, который призван освободить их от Мадиама. Гедеон видит странника (судя по жезлу), присевшего под дубом. Сам он занят делом, ему надо смолоть пшеницу в точиле, то есть таком месте, которое можно устроить в скале или вырыть в саду, но не на виду, как обычно делается гумно. Гедеону надо было прятаться и спешить, чтобы не отняли пшеницу.

Он, вероятно, совсем не обратил внимания на странника под деревом, однако тот сам приветствовал его обычными для того времени словами: «Господь с тобою...». Гедеон принял их за обычную вежливость и сказал о том, что его волновало: «Если бы Господь был с нами, разве бы терпели мы столько зла? И где Его чудеса, о которых рассказывали отцы наши? Теперь мы отвержены Богом и преданы Мадиаму». Гедеон занят своими мыслями и не интересуется тем, кто перед ним.

Неожиданно для себя он слышит повеление идти и спасти Израиль от Мадиама. «Я посылаю тебя» звучит совсем так, как когда-то слышал Моисей из купины, когда призывал спасти Израиль от фараона. Гедеон начинает догадываться, что ему это сказано, как когда-то Аврааму, Самим Богом. И если раньше он обращался к собеседнику, называя его «господин», то теперь — «Господи». Тем не менее полностью увериться в том, что с ним говорит Господь, Гедеону трудно.

Трудно ему и представить, что он должен исполнить такое повеление, о чем прямо говорит: «Кто я такой, чтобы мне поверили, чтобы меня послушались? Я из той «тысячи» (единица в административном делении), которая в колене Манассиином считается худшей». Вероятно, худшей по недостатку сильных, богатых, влиятельных людей, а может, и по численности много меньше своего названия тысячи. Привлечь других немыслимо из-за постоянной розни. «Даже в своей семье я самый младший, и потому кто из старших послушается и подчинится мне?» Тем более что мадиамские полчища, как саранча, умножились и истребляют все на пути.

Господь ободряет Гедеона обещанием: «Я буду с тобой, и потому ты справишься с Мадиамом, как справился бы с одним человеком». Гедеон знает, что только Богу возможно сотворить такое чудо, но до конца еще не удостоверился, поэтому просит, чтобы увериться, знамения от Бога. Чтобы знамение было действенным, он просит подождать, пока пойдет и приготовит жертву. И в ответ слышит: «Это Я», то есть Тот, о Ком ты хочешь увериться, и «Я подожду, пока ты вернешься».

Гедеон пошел домой, заколол козленка, сварил его, напек опресноков, положил в корзину, а бульон налил в горшок и принес все это гостю. Вероятно, он боялся сразу принести жертву (в жертву приносили сырое мясо животного, варить не надо было), решил поступить как Авраам, то есть принять гостя как странника, предложить ему угощение, надеясь в тайне, что это угощение каким-то образом превратится в жертву. Гедеон получил то, чего желал. Ему велено было сложить хлеб, мясо у камня (или на камне), вылить сверху бульон (для жертвы нужно вино).

Одно чудесное мгновение — и огонь без дров воспламеняется от прикосновения жезла Ангела Господня к камню, все сгорает, и уже ничего нет перед Гедеоном. Он получил желаемое. Он убедился, что говорил с ним Бог. Убедился и испугался. Чего? Смерти, потому что сказано Моисею, что не останется жить человек, увидевший Бога. Пока не очень-то верил Гедеон, то и не боялся.

Удостоверился — и пришел в ужас. «Мир тебе, не бойся, не умрешь», — услышал он в ответ. Оправившись от испуга, он создал жертвенник. Точнее, это был не жертвенник, на котором приносят жертву, а памятник, чтобы потомки помнили, что на этом месте мир сошел в душу Гедеона, мир от Бога, ему здесь явившегося; мир настал и для всего народа, когда наказаны были угнетатели.

ТРЕТЬЯ ПАРИМИЯ

В третьей паримии повествуется о плачевной участи вавилонского царя в аду, где он будет, и о радости всей земли, освобожденной от его владычества (см.: Ис. 14: 7–20). Вся земля облегченно вздохнет, избавившись от мучителя. Упоминание кедра здесь не случайно. Обычно все завоеватели рубили кедры ливанских гор, чтобы там не прятались жители, готовя нападение на поработителей, и чтобы еще больше ограбить страну, так как кедры эти составляли ее богатство, гордость и украшение.

Огорчение ада при виде плененного смертью недавно могущественного халдейского царя притворно. Этим только подчеркивается насмешка, злорадство над недавним владыкой, которого все боялись и ненавидели. Теперь вся слава его — ад. Она разобьется, как хрупкий сосуд, брошенный на землю и превратившийся в груду обломков. Халдейский царь мечтал так высоко вознестись над всеми живущими на земле, чтобы не только землей владеть, но подняться на небо, стать подобным Вышнему.

Эту гордыню, высокомерие, безумство можно сравнить только с сатанинскими. «Во ад снидеши» — результат его. Достиг он этого тем, что разорял, опустошал земли, издевался над народами, уводил пленных в чужие края, не разрешая возвращаться домой. Все это вызывает гнев Божий, который выразится в гибели царя от рук его врагов, лишении обычного, с почестями, погребения, искоренении всего его рода (не говоря уже о пленении души его в адских темницах, о чем уже говорилось).

Почему пророческие слова о гибели земного властелина приурочены к празднованию в честь Ангелов? По мнению святых отцов (Афанасий Великий, Григорий Богослов), упоминаемый в этой паримии образ денницы, сиявшего славой более других, можно сопоставить только с диаволом, который был первым светоносцем, но, возгордившись, отказался признать Бога Источником света, себя же хотел приравнять к Нему, дабы присвоить себе Его честь.

Однако если говорить о падении первого ангела, то надо сказать и о том, что не все ему последовали. Те, кто устоял в верности Богу, продолжают Его славословить под предводительством Архистратига Михаила и Архангела Гавриила, невидимо охраняя нас от духов злобы и открывая глубину радости богообщения.

Подготовил Максим Мудрак