ИМПЕРАТОР КОНСТАНТИН: ПУТЬ К ВЕРЕ

Константин Великий приносит
Город в дар Богородице.
Мозаика над входом
в Святую Софию

В 2013 г. исполняется 1700 лет со времени подписания Миланского эдикта. Он разрешил христианам открыто исповедовать свою веру. Побиваемая камнями Церковь получила свободу. С этим фактом мы всегда связываем личность императора Константина. О нем сложена масса хвалебных эпитетов: «освободитель христиан», «равноапостольный святой», «покровитель Церкви». Но за его иконописным образом и житием стоит судьба живого человека, который, как и все мы, был подвержен страстям, сомнениям и ошибкам.

Римская империя во времена императора Диоклетиана трещала по швам. Огромная территория и разнообразие народов, которые ее населяли, делали единоличное правление императора невозможным. Чтобы контролировать ситуацию, Диоклетиан ввел систему тетрархии — совместное правление четырех кесарей. Старший из них носил титул августа.

Этот прием, кстати, был придуман задолго до Диоклетиана и всегда оправдывал себя в сложных ситуациях. Но у него была обратная сторона — каждый кесарь желал видеть себя августом. Для того чтобы сохранить хрупкий мир между кесарями и обезопасить империю от переворотов, ввели систему «почетных заложников». Наследник каждого из кесарей воспитывался при дворе другого соправителя. В связи с этой системой правления герой нашего рассказа и стал участником чрезвычайных событий.

БЕГСТВО ОТ «ЗВЕРЯ»

Когда Констанций Хлор стал кесарем Британии и Галлии, то его малолетнего сына Диоклетиан взял в свое ближайшее окружение. Положение Константина при дворе августа биограф будущего великого императора потом сравнит с жизнью Моисея во дворце фараона. В течение 12 лет Константин воспитывался вместе с другими знатными юношами. Он хорошо усвоит атмосферу двора, поймет, что далеко не каждую мысль можно предавать огласке, обучится военному делу и верховой езде. Именно умение хорошо держаться в седле потом спасет ему жизнь.

Здоровье и возраст напомнили Констанцию о временности земной жизни, и он направил письмо Галерию, который на тот момент был августом. В послании он слезно просил отпустить к нему сына, чтобы утешиться перед уходом в вечность. Формального повода к отказу не было. Галерий прочел письмо, однако окончательный ответ обещал дать утром. Константин же знал, кто такой Галерий. Ритор Лактанций, писавший об этом человеке, даже не называет его по имени. Для него Галерий — «зверь», грубиян, жестокий человек, тиран, которого боялись слуги и ненавидели солдаты. Утром Галерию доложили, что Константина нет во дворце, а это значило, что он уже 15 часов находится в дороге. Ярости «зверя» не было предела.

Чтобы спастись от погони, Константин менял взмыленного коня на каждой станции, а оставшихся коней калечил, перерезая им сухожилия. Он проскакал несколько тысяч километров, начав путь возле Босфора и закончив его на берегу Ла-Манша. Уставший и запыленный, но живой и невредимый, он предстал перед своим отцом. Есть предание о том, что Константин застал родителя на смертном ложе. На самом деле они были вместе еще целый год. Это достаточный срок для того, чтобы передать от отца к сыну накопленный опыт и поделиться надеждами на будущее великой империи.

КЕСАРЬ

Став кесарем Запада, Константин невольно оказался в числе тех, кто все время был вынужден подтверждать свое право на власть. Он попал в мир, в котором постоянно возникали и распадались политические альянсы, совершались дворцовые перевороты, делились сферы влияния. Но помимо политических мотивов появился еще один — религиозный.

За веру в древних богов и раньше лилось много крови, однако появился новый водораздел. Он прошел между теми, кто уверовал в Иисуса Христа, и теми, кто считал веру в Него опасной ересью. Эта граница имела еще и географическое выражение. В западных областях империи уже при отце Константина к христианам относились вполне терпимо. Констанций Хлор некоторым христианам доверил важные государственные посты. На востоке все обстояло иначе.

В Христианской Церкви кесарь Галерий увидел опасную организацию, которая очень походила на государство в государстве. «Зверь» нюхом чуял врага, но, для того чтобы его признали таковым другие правители, нужен был особый прием. И Галерий его нашел. Он убедил Диоклетиана в том, что те, кто не поклоняется императору как божеству, являются государственными изменниками. А христиане императору как богу кланяться не хотели…

В восточной части империи начались жесточайшие гонения на христиан. Когда ярость гонителей утихала, в ход шла бюрократия — каждый гражданин должен был иметь при себе письменное свидетельство о том, что он принес жертву официально признанным богам. Во время амнистий из тюрем выпускали только тех, кто соглашался бросить горсть ладана на дымящиеся угли перед изображением императора.

Именно к этому периоду относятся жития мучеников, столь похожие между собой. Константин наблюдал всю эту несправедливость, еще живя при дворе Диоклетиана. Однако впереди его ожидало событие, которое от обычного сочувствия христианам подтолкнуло его к осознанному выбору веры.

СИМ ПОБЕДИШИ

По свидетельству Евсевия, епископа Кесарийского, сам Константин часто рассказывал историю о том, при каких обстоятельствах он обратил свой взор к христианству. Это произошло, скорее всего, в Британии, во время его похода из Йорка на юг. Однажды, после полудня, Константин увидел на небе крест, на котором сияла надпись: «Сим победиши». Свидетелями чуда были все, кто сопровождал императора. Еще Константин утверждал, что в следующую ночь Сам Христос явился ему во сне и повелел взять христианский символ в качестве своей эмблемы. Наутро Константин приказал изготовить этот герб и нанести на знамена и щиты всего войска.

ДОРОГА В РИМ

В этот город, как известно, ведут все дороги, но путь Константина в Рим был сложен по траектории и еще сложнее по мотивам, которые влекли его в древнюю столицу. Официальным поводом для похода Константина на Рим в самом начале его правления стал переворот, в результате которого на месте сверженного Галерия оказался Максенций.

Скорость передвижения армии Константина повергла защитников Италии в растерянность. Обладая маневренной армией, которая была в полтора раза меньше, чем у Максенция, Константин оказался возле Рима гораздо раньше, чем его там могли ожидать.

Решающая битва произошла у Красных скал, что в девяти милях от столицы. Отступавшая в беспорядке конница Максенция забила до отказа Мульвиев мост, не рассчитанный на такой вес. Сам Максенций оказался в тот момент на мосту, который рухнул. Впоследствии даже появилась легенда о том, что Максенций устроил ловушку Константину, в которую угодил сам. Так это или нет, но тело Максенция потом извлекли из воды — он утонул от веса доспехов. Путь Константина к Риму был полон знаков свыше и чудесных совпадений. Тем не менее сам Рим принял нового императора неоднозначно.

КОНСТАНТИН И РИМ

В первый свой приезд Константин пробыл в Риме недолго — буквально пару месяцев. Императору не удалось пробудить его жителей — город спал и видел сны о своем великом прошлом, он никак не хотел жить настоящим. За последующие годы ситуация изменилась мало. На 20-м году своего правления Константин вновь приедет в старую столицу. Сначала он вызовет всеобщее возмущение горожан отказом от участия в торжествах, связанных с языческим жертвоприношением, а потом императору доложат — его статую забросали камнями и разбили ей голову. Реакцию кого-либо из предшественников Константина предсказать легко. Но этот правитель все свел к шутке. Он ощупал свою голову и сказал: «Я этого как-то и не заметил». Перевоспитать жителей Рима Константину так и не удалось.

МИЛАНСКИЙ ЭДИКТ

С момента создания этого документа прошло ровно 17 веков и о нем сложилось мнение как об акте, который сделал христианство если не господствующей, то государственной религией. Это не совсем так. В его тексте были следующие слова: «Полагая, что нужно уму и воле каждого предоставить право заботиться о божественных предметах, повелели мы и христианам соблюдать веру согласно избранной ими религии». Таким образом, с христианства всего лишь сняли запрет, уравняв его в правах с другими исповеданиями. Пройдет еще целый десяток лет, прежде чем это постановление вступит в силу на территории всей империи.

При всей лояльности к христианам и множестве чудес, свидетелем которых стал Константин, он сам вступать в ряды христиан не спешил. Долгое время он не принимал Крещения, а значит, не мог участвовать и в других церковных таинствах. С чем это было связано? Возможно, император считал, что не имеет права именоваться христианином, поскольку ему как правителю предстояло еще не раз обагрить руки кровью. А может быть, в этом был осторожный расчет политика, который во всем многообразии религий не хотел ни одной из них выказывать предпочтений.

Справедливости ради нужно отметить, что симпатии императора к христианству все же повлияли на его подданных. Кто-то принимал Крещение ради спасения, а кто-то — ради продвижения по служебной придворной лестнице. Узаконив Христианскую Церковь, Константин царским жестом распахнул ее врата для всех. Через них хлынул поток людей, и не всегда этот поток был чистым.

СПОР В НИКЕЕ

В личности александрийского священника Ария не было ничего выдающегося, равно как и в ереси, которую он стал распространять. Заблуждения о природе Богочеловека Иисуса Христа появлялись и до и после Ария. Однако арианство показало, что Церковь, только что вышедшая из катакомб, не имеет единых формулировок относительно своего вероучения.

Существует определение догматов как богооткровенных истин. Некоторые представляют себе это как готовые богословские формулировки, данные свыше. Но это не совсем так. Догматы возникли как вынужденная мера для отделения правды от того, что ею не является. Догматы — это частокол из заостренных кольев, которыми Церковь оградила правильные формулировки о Боге. И, чтобы вытесать этот частокол, отцы Церкви часто трудились до кровавого пота.

Арианство взбудоражило всю империю, и Константин не мог оставаться в стороне. Он пригласил всех епископов в Никею (предместье Константинополя) и предложил им сформулировать правильные постулаты. Расходы на проезд и проживание епископов император оплатил из казны. В царском дворце собрались 318 архиереев. Это была очень необычная публика. Изможденные седые старцы, многие из которых имели явные увечья.

У кого-то были отсечены руки, некоторые ослеплены на один глаз, кто-то не владел ногами. Эти люди в свое время пострадали за Христа. Кто-то из них совсем недавно вернулся из заточений. Один из участников Собора потом описывал свои невероятные впечатления от того, что он прошел рядом с императорской стражей и его не схватили — так сильна была память о недавнем времени гонений. Вчерашние враги государства сегодня были личными гостями императора.

Обычно люди собираются вместе, чтобы найти формулировку, устраивающую всех. На Первом Вселенском Соборе все было наоборот. Отцы Собора искали формулировку, под которой не смогли бы подписаться ариане. Для этого сначала нужно было договориться о именах и терминах, а вот с этим как раз была проблема. По меткому высказыванию одного из отцов Церкви, христологические споры IV в. часто напоминали сражение в ночи, в темноте которой не всегда было понятно, кого и за что били.

Император Константин принимал живейшее участие в прениях Собора. В многоголосье выступающих он услышал термин, неизвестный доселе. Бог Сын определялся как «ЕДИНОСУЩНЫЙ» Богу Отцу. Константин ухватился за это слово и предложил ввести его в определение Собора. Ариане это определение подписать отказались — цель была достигнута. Так родился «Символ веры». Это не молитва, ибо в «Символе» нет обращения к Богу. Это — пароль, по которому теперь каждый христианин мог узнать своего.

МАТЬ

В жизнеописании царицы Елены много «белых пятен». Мы знаем, что она стала первой супругой императора Констанция Хлора. Этот брак представлял загадку для историков, составлявших жизнеописание Константина. Со временем ясности в этом вопросе не прибавилось. Большинство исследователей склоняется к тому, что Констанций впервые увидел будущую жену на постоялом дворе. Девушка помогала отцу принимать путников. Потом, ради нового династического брака, Констанций с Еленой расстался — она была слишком низкого происхождения для супруги кесаря. Елене пришлось покинуть дворец. Она могла утешиться лишь тем, что ее изгнание не отразилось на правах сына — он остался наследником.

Насколько Константин благоговел перед матерью, мы можем судить по фактам, которые в истории повторяются нечасто. После того как Константин стал единоличным правителем Византии, он пожаловал Елене титул августы и приказал чеканить монеты с ее изображением. Та, которой чурались как дочери трактирщика, стала советником величайшего императора.

Около 320 г. она отправилась на Святую Землю. За этим паломничеством стоял имперский замысел матери и сына. Животворящий Крест Господень, отблеск которого Константин видел на небе, должен был стать знаменем новой христианской державы. После тщательных поисков рядом с Голгофой, Крест был найден. Благодаря Елене над пещерой Воскресения в Иерусалиме и над пещерой Рождества в Вифлееме были построены первые храмы. Елена привезла со Святой Земли не только Крест. Ей удалось отыскать погребальную плащаницу Господа, терновый венец, младенческие пелены Спасителя и другие реликвии.

КРИЗИС

Если отношения императора с матерью были достойны всяческих похвал, то о личной жизни Константина этого сказать было нельзя. За многоженство он заплатил высокую цену. Его старший сын Крисп, которого император видел своим преемником на троне, был оклеветан Фаустой — одной из жен Константина. Между отцом и сыном пролегла пропасть. Обвинения в заговоре были настолько невероятны, что после единственного допроса император выслал Криспа из Рима (это происходило в старой столице).

Кризис усугублялся тем, что теперь объясниться было невозможно. Крисп был в заключении, а на императора продолжали давить все новые, якобы неопровержимые доказательства его вины. В один момент помрачение стало таким, что император подписал сыну смертный приговор…

Недоброжелатели успели сравнить его с Нероном, Брутом, Иудой, но гораздо страшнее для Константина стало понимание непоправимости страшной ошибки. Рухнули планы на будущее, не помогла и казнь самой Фаусты — теперь именно ее дети становились преемниками трона. В тот страшный год Константин уехал из Рима. Город жестоко отомстил своему реформатору.

В отчаянии Константин обращается к языческим жрецам — те отвечают, что такой грех боги не прощают. Император кается перед христианским епископом и получает отпущение... Так учение о Всепрощающем Христе, которое до этого было для Константина лишь доктриной, теперь вошло в его личную жизнь. Покаяние вернуло его к деятельности, но возвращаться в Рим он уже не захотел.

НОВЫЙ РИМ

Душевные порывы Константина совпали с необходимостью перенесения столицы на восток империи. Об этом мечтали уже предшественники императора. Александрия располагалась слишком далеко на юге, Антиохия — в не очень удобном месте, гавань древней Трои была слишком маленькой. Именно поэтому Константин учреждает город на берегу Босфора.

До этого там находилось небольшое селение Византий. Тот, кто владел Византием, владел и проливом, соединяющим два моря и разделяющим две части света. Император дал городу свое имя. На земле Константинополя не было построено ни одного языческого храма. Для христиан, которые еще вчера были гонимы, этот город казался раем. Наши предки славяне потом станут почтительно называть его Царьградом.

11 мая 330 г. Константинополь был освящен. Христианская Церковь на тот момент не имела опыта освящения городов, поэтому церемониал был придуман и использован здесь впервые. Очень многое в истории человечества впервые совершилось именно здесь. Константинополь на века стал законодателем архитектуры, юриспруденции, богословия и наук.

СЧАСТЬЕ

Празднования в честь 30-летия царствования Константина стали зримым итогом его правления. Епископ Евсевий, ставший биографом императора, произнес на торжествах знаменитое похвальное слово. Он же потом написал, что император почти до самой смерти особо ничем не болел. Однако, почувствовав приближение недуга, Константин все же отправился лечиться горячими ваннами. В то время ему было 62 года. Он прибыл в Еленополь — город, названный в честь его матери.

Во время молитвы в церкви в честь Святых мучеников он понял, что дни его сочтены, и решил принять Крещение. Само Таинство в этот момент уже не могло быть истолковано как политический акт. С точки зрения света оно было не в силах ни помочь, ни навредить правителю. Пожалуй, именно это обстоятельство лучше всего указывает, к чему же на самом деле всегда склонялось сердце императора Константина.

После Таинства он вернулся к себе в белых крестильных одеждах, лег на постель, с которой уже не вставал. С этого момента он уже ни разу не надел императорскую мантию. К нему по очереди входили придворные и близкие, чтобы проститься, а он говорил о том, что лишь теперь обрел совершенное счастье.

Александр Ворсин