Как‑то,
после службы на одном из отдаленных приходов, все никак не могли найти транспорт,
чтобы отправить меня домой. Там, впрочем, частенько такая незадача бывала: ехать
надо восемьдесят километров, по бездорожью, богослужения же выпадали обычно на воскресные
дни, когда колхозный гараж был закрыт, а народ утруждался на своих огородах. Сидел,
сидел я на паперти, притомился и решил погулять.
Возле храма был небольшой погост, и в куче мусора, среди старых венков с выгоревшими бумажными цветами заметил я несколько позеленевших черепов… Беда!
Здесь так по всем кладбищам: если при рытье новой могилы попадаются кости, их выбрасывают на помойку. Сколько раз втолковывал: это косточки ваших предков — быть может, деда, бабки, прабабки… Смотрят с недоумением: ну и что, мол? Полежали — и хватит… Нет, видать, все‑таки прав был архиерей, написавший в одном циркуляре: «Степень духовного одичания нашего народа невероятна»…
Возле храма был небольшой погост, и в куче мусора, среди старых венков с выгоревшими бумажными цветами заметил я несколько позеленевших черепов… Беда!
Здесь так по всем кладбищам: если при рытье новой могилы попадаются кости, их выбрасывают на помойку. Сколько раз втолковывал: это косточки ваших предков — быть может, деда, бабки, прабабки… Смотрят с недоумением: ну и что, мол? Полежали — и хватит… Нет, видать, все‑таки прав был архиерей, написавший в одном циркуляре: «Степень духовного одичания нашего народа невероятна»…
Обхожу
храм, глядь — а внизу, у речки, грузовик и какие‑то люди. Спустился:
трое солдатиков налаживают мост, разрушенный половодьем. Собственно, работает только
один: машет кувалдой, загоняет в бревна железные скобы, а двое стоят — руки в карманы,
гимнастерки порасстегнуты, в зубах сигареты…
— Здравствуйте,
— говорю, — доблестные воины.
Двое
молча кивнули, а работник бросил кувалду, подбежал ко мне и склонился, вроде как
под благословение, разве что ладошки вместе сложил. Ну, думаю, из новообращенных.
Благословил его, он и к руке моей приложился. А потом оборачивается к двоим:
— Русский
мулла!
Тут
только понял я, что передо мной мусульманин. А он тем двоим все объясняет, что я
— русский мулла, и, похоже, ждет от них большого восторга. Однако они ни рук из
карманов не повытаскивали, ни сигарет из зубов, — так и стоят расхристанные, то
есть с раскрытыми нательными крестами.
Надо
признаться, что с чем‑то подобным мне уже
доводилось сталкиваться в районной администрации: все соотечественники и соотечественницы
на мои приветствия отвечали испуганными кивками и прятались по кабинетам, и лишь
узбек, волею неведомых обстоятельств ставший заместителем главы, искренне радовался
моему приходу, угощал чаем и просил, чтобы «моя» простил людей, которые «совсем
Бога забыл, один материальный пилосопия знает». Со временем, однако, и народ пообвык,
и узбек освоил отсутствующий в его наречии звук «эф»…
Этот
солдатик оказался татарином. Он тотчас вызвался меня подбросить, тем более что ехать
им было почти по пути, вот только оставалось забить пару десятков скоб… Я хотел
уже взять вторую кувалду, лежавшую на траве, но тут в единоверцах моих что‑то
дрогнуло: отстранив и меня, и татарина, они в несколько минут завершили мостостроительство…
Спустя год татарин этот встретился мне на похоронах своего тестя. Выяснилось, что
он уже отслужил, женился на местной девушке и увез ее к себе на родину. Рассказал
еще, что помогает мулле строить мечеть, а старшие братья — безбожники — запрещают.
И вдруг спрашивает, кого ему слушаться: братьев или муллу?
— Часто
ли, — говорю, — ходишь помогать?
— Раз
в месяц.
— Попробуй
ходить раз в неделю.
Обрадовался.
А еще
через год, приехав летом, он сам разыскал меня и сказал, что мулла велел ему во
время отпуска по всем сложным вопросам обращаться к русскому батюшке.
Ярослав
Шипов
Шипов
Ярослав Алексеевич (дата рождения 16.01.1947), священник, писатель и общественный
деятель. Окончил Литературный институт в Москве. Работал в журналах «Литературная
учеба», «Наш современник», в издательстве «Современник». В возрасте 44 лет стал
священником. Поднимал приходы в Вологодской области. Отец Ярослав — автор рассказов
и повестей «Путешествие на линию фронта», «Шел третий день», «Западная окраина»,
«Уездный чудотворец» и др.
Комментариев нет:
Отправить комментарий