СЕМЬ СЛОВ, КОТОРЫЕ НУЖНО ПОМНИТЬ

Без Голгофы нет воскресения.
Это непреложная истина духовного бытия отдельных людей и целых народов. Мы, православные христиане, должны помнить, что возможность нашего воскресения и вечной жизни куплена дорогой ценой. По словам святых отцов, Господь Иисус Христос воплотился и пошел на безвинные муки для того, чтобы грешный человек мог достичь божественных высот, небесного блаженства.

Для души, которая благодарно и искренне верит Господу, — не то что полезным, а просто спасительным является постоянное обращение к священным и страшным событиям Страстной Пятницы, когда на кресте произошло искупление из смертельного рабства всех людей, которые были, есть и будут на земле.

Окидывая взором события этих нескольких самых страшных, но и самых важных в метафизической истории человечества часов, мы каждый раз вспоминаем и связанные с ними семь знаменательных слов Спасителя на кресте. Они сохранены Святым Евангелием. С ними соединены предания, они стали темами для культурных шедевров в музыке, живописи, литературе. Их доходчиво разъясняли широким слоям населения популярные книжные издания еще в те времена, когда свет Православия озарял все сферы народного бытия, чего, к сожалению, нельзя вполне утверждать о нашем настоящем. В качестве примера — маленькая книжечка из моей домашней библиотеки, изданная в Москве в 1900 г. Она называется: «Семь слов Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа на кресте».

Давайте, как и наши предки более века назад, вспомним трагическое величие и божественную силу этих семи эпохальных высказываний.

Мы знаем из церковнославянского, украинского, русского переводов Евангелия, что название Голгофа переводится как «Лобное место» или «Череп». Существуют разные версии происхождения этого названия. Блаженный Иероним считал, что оно было связано со скоплением черепов и костей казненных там преступников. Большинство святых отцов (среди них Афанасий Александрийский, Иоанн Златоуст, Амвросий Медиоланский, Василий Великий) склонялись, однако, к мысли, что именно здесь находилось захоронение праотца Адама, и Божественная кровь Спасителя после Его распятия просочилась сквозь расщелину в земле и омыла останки (главу) первого человека, что и положило начало спасению человеческого рода.

Как бы то ни было, Голгофа, находившаяся за западной границей Иерусалима, была местом наказания преступников, и злоба людская привела туда на смертную казнь величайшего Праведника — Самого Бога, на Котором не могло быть и тени греха! Все кажется абсурдным для земной логики: Мессия приходит не земным царем во славе, богатстве, силе и почете, а наоборот — низведен до уровня наиболее презираемых преступников. Вместо благодарности и почестей — издевательства и муки. Создатель и Властелин мира принимает образ раба (Флп. 2: 7). Но орудие казни, вызывавшее во всех только ужас и отвращение, становится древом жизни! Однако как это можно было понять ограниченному человеческому разуму? Современников земной жизни Христа будто постигло ослепление, неведение — что они делают? Поэтому Иисус на кресте в первую очередь обращается к Отцу с молитвой о мучителях: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23: 34). Этим Он подает пример и всем нам, грешным людям, которые получают свои сравнительно ничтожные справедливые наказания за грехи, — как нужно относиться к тем, кого мы считаем своими врагами...

По обеим сторонам крестного древа — два разбойника, которые несут заслуженное наказание. Это — символ двух типов грешников, которыми в разной степени являемся все мы. Одни считают свои страдания незаслуженными, проклинают и хулят всех и вся, обвиняют даже Бога. Но другие, как распятый «одесную» разбойник, раскаиваются, признают, что получают согласно делам своим, понимают очистительную силу страданий. И обращаются к Спасителю с горячей верой в милосердное прощение: Господи, помяни меня, когда приидешь в Царствие Твое... И к таковым обращено повелительное второе слово Христа: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23: 43).

Благоразумный разбойник первым вошел в рай — вместе с Воскресшим, с Богочеловеком.
Вот наступает полдень, в который становится темно, будто в полночь. Тьма накрыла землю, панический ужас охватил все живое. Распинателям становится уже не до издевательств и насмешек над распятым Иисусом. Все присутствующие на Голгофе скованы страхом и немотой. Ко Христу подошли только Пречистая Матерь вместе с Марией Магдалиной, Марией Клеоповой, Саломией и Иоанном, любимым учеником Господа. Он единственный из апостолов выдержал испытания при кресте. Остальные ученики, очевидно, считали голгофские события окончательным крахом всех своих надежд и впали в отчаяние...

И в эти предсмертные минуты Иисус, исполненный Божественной любви, терпя последние муки, вручает род человеческий (в лице любимого ученика) Пресвятой Богородице: Жено! Се, сын Твой (Ин. 19: 26), а людям предлагает принять Богородицу Марию как собственную мать, Заступницу на все поколения и века. И поэтому говорит Иоанну: се, Матерь твоя! (Ин. 19: 27). Так Господь высказал на кресте свое завещание...

На Голгофе — та же тьма и глубокое молчание.

Более чем за две тысячи лет и комментаторами-богословами, и учеными (медиками, например) было много и подробно сказано о сущности величайших физических страданий Спасителя. Но даже они были не самой страшной мукой... Словно вселенская каменная или свинцовая глыба невероятных размеров, на душу Богочеловека обрушилось бремя всех человеческих грехов, по сути — все содержимое заслуженного нами вечного страдания. Его масштабы не в силах представить, почувствовать ни один человек. Вот как об этом пишет неизвестный автор упомянутого нами дореволюционного издания для народа: «Вместо человека став под ударами кары небесного правосудия, Господь нес теперь за все человечество на Себе всю тяжесть гнева Божия, и весь подвиг этот Он должен был совершить один, при полном оставлении небом и землей, и, при том, в несколько минут!».

Единственное, чего «не может» Бог, — пойти против собственной сущности. Божие правосудие не могло противоречить Божию милосердию. Уготованный грешникам справедливым правосудием Бога Отца ад, вечную муку Бог Сын, по неизреченной милости, взял на себя. Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? (Мф. 27: 46). Это — четвертое предсмертное воззвание на кресте. Заслуженную нами всеми богооставленность Господь испытал на себе...

Кому-то показалось, что Страдалец зовет на помощь пророка Илию. До чего же укоренилось зло в человеческой натуре, какие страшные побеги оно пустило за время существования людей — даже после пережитого ужаса мучители уже снова пришли в себя и издевательски переговариваются: придет ли Илия спасти Его ?

Пятое слово-стон подтверждает нам тот факт, что, претерпевая крестные муки, Господь не пользовался чудодейственной Божественной силой; Ему надлежало пострадать исключительно как человеку, иначе спасение было бы невозможным. Ко всем истязаниям добавилась сугубо человеческая мука жажды. Жажду! (Ин. 19: 28) — вымолвил Господь. И чем пытались напоить присутствующие люди Того, Кто воскрешал мертвых, врачевал расслабленных, исцелял одержимых злым духом? Жгучим уксусом...

Наступает час третий согласно нынешнему исчислению времени суток. Бессмертный Бог приближается к порогу уготованной всем людям смерти. Дело спасения рода человеческого завершается, и оставаться в этом мире Богочеловеку уже не было необходимости. Совершилось! (Ин. 19: 30), — тихо произносит Иисус. И, прежде чем умереть, возводит глаза к небу с возгласом: Отче! в руки Твои предаю дух Мой (Лк. 23: 46). Этот возглас, седьмое слово Иисуса на кресте, услышали все круги мироздания: небо, земля и ад...

Голгофа — это место, прежде проклятое, стало благословенным Алтарем, планетарной святыней. Место страданий Господа на кресте, откуда прозвучали по всей земле упомянутые семь слов, теперь находится в самом Иерусалиме. Над Голгофой возвышается Храм Воскресения Христова, первоначально построенный императором Константином Великим, со времен правления которого христианство начало свое победное шествие по всем континентам. Возникали и уходили в небытие империи, но всемирное царство любви, основанное Спасителем, продолжает завоевывать сердца миллионов людей любовью и — побеждать.

Об этих событиях, об упомянутых евангельских высказываниях, наверное, невозможно думать равнодушно и холодно... В один из воскресных дней, после Литургии в нашем Вознесенском храме на Демиевке, я, в силу определенных пережитых обстоятельств, мысленно обратился ко Господу: «Боже, помоги укрепить веру, убедиться, что эти испытания не могут быть случайными или бесполезными!..». И тут мой взгляд скользнул за окно: на фоне ясно-голубого весеннего неба я увидел живописную березу, на которой появились свежие, яркие зеленые сережки. «Какие еще доказательства нужны? — подумалось мне. — После холодов — весна. После тьмы — солнце. После Голгофы — Воскресение!..»

Светлая Пасха.
 

Александр Яровой,
кандидат филологических наук