ВАСИЛИЙ КОСТИЦКИЙ: «ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОМИССИИ ПО ВОПРОСАМ ЗАЩИТЫ ОБЩЕСТВЕННОЙ МОРАЛИ ЯВЛЯЕТСЯ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ГАРАНТИЕЙ СВОБОДЫ СЛОВА»

К своей работе эта Комиссия привлекает политиков, правоведов, представителей общественности и Церкви. Современное украинское общество стало настолько неоднородным по своим взглядам на жизнь, что все чаще возникает вопрос об определении общего знаменателя, в частности в вопросах общественной морали. Ведь несогласованность в этом тормозит развитие общества.

Конечно, не каждый подход к жизненным вопросам, каким бы «цивилизованным» он ни казался, может быть общепринятым. Поэтому возникает немало споров. В их эпицентре приходится работать Национальной экспертной комиссии Украины по вопросам защиты общественной морали. Наша беседа с ее председателем — Василием Костицким.

— Василий Васильевич, не многие знают, что в нашей стране существует такая Комиссия, которая уже долгое время рассматривает достаточно важные вопросы. Когда именно возникла идея ее создания и как начиналась работа?

— Идея принадлежит мне. В свою бытность членом Парламентской ассамблеи Совета Европы и вице-президентом фракции христианских демократов в Совете Европы, я наблюдал за европейской жизнью: ее культурой, ценностями и проблемами, которые мигрируют к нам.

Поэтому понимал необходимость защиты общественной морали и разработал и внес в Верховную Раду проект Закона «О защите общественной морали и психики населения от негативного влияния кино-видео-телепродукции». 242 депутата поддержали. Но, к сожалению, провести его не удалось. В 2002 г. я ушел из политики, а эту идею подхватили несколько народных депутатов.

Наши оппоненты говорят, что это проект закона Черновецкого. Ничего подобного. Он готовился силами юристов, в частности Вячеславом Олещенко (ныне сотрудник Института государства и права НАН Украины) и его коллегами.

Закон был принят. Своим указом Комиссию утвердил Леонид Кучма, а после принятия Закона тогдашний премьер-министр Виктор Янукович утвердил первый ее состав. В начале своей работы Комиссия не имела помещения, первые заседания проводили стоя, в шубах, в какой-то комнате. В силу того что руководство Комиссии представляло медицинскую сферу, Комиссия больше сосредоточивала внимание на проблеме производства сексуально-эротической продукции и противодействия распространению порнографии, хотя полномочия Комиссии должны быть шире.

Возглавив эту Комиссию в 2008 г., я поставил вопрос о, так сказать, полноте защиты общественной морали. Я понимал, что это была достаточно скромная должность по сравнению с должностью судьи Конституционного Суда Украины, на которой я так и не начал свою деятельность. Но я занял должность председателя Комиссии, поскольку был убежден, что современный мир можно спасти только тогда, когда в основе общественной жизни лежат этические принципы.

Кстати, понимание права, которое я описал в научных статьях, я рассматриваю как дар человеку Всевышним права на творчество. Человек, реализуя свое право на творчество, создает законы, в основе которых должен лежать Закон Божий, который требует соблюдения высокой морали.

Это тонкий вопрос, ведь существует много разных религий, однако каждая из них имеет моральный кодекс, влияющий и на все общество. Если правовой закон соответствует этим требованиям, то он творит право светское. Но если закон аморален, то он остается надписью на бумаге, потому что является противоположным Богу, и рано или поздно встанет вопрос о его отмене, ведь он становится деструктивным фактором в развитии общества.

— Что, с точки зрения Комиссии, является посягательством на общественную мораль?

— Посягательствами на общественную мораль являются пропаганда войны, национальной и религиозной вражды, фашизма, неофашизма, оскорбление человека из-за его физических и душевных недостатков, пропаганда насилия и жестокости, алкоголизма, табакокурения, наркомании и распространение порнографии. Мы сосредоточили свое внимание именно на том, что делаем экспертизу и даем ответ, содержится ли что-то из перечисленного в информационной продукции, или нет.

— Как рядовому гражданину обратиться в экспертную Комиссию, и сколько это ему может стоить?

— Мы рассматриваем материалы, документы и обращения в равной процедуре для всех: будь то народный депутат, вице-премьер-министр, Служба безопасности Украины, Генеральная прокуратура, МВД, обычный гражданин или субъект предпринимательства. На нашем сайте www.moral.gov.ua есть форма, которую может заполнить любой, кому необходима наша помощь. Свои функции мы выполняем бесплатно.

— Много ли обращений?

— В 2010 г. рассмотрели 7 тыс. материалов (фотографий, видеофильмов, газет), в 2011-м — 14 тыс., в 2012 г. — 25 тыс. Таким образом, мы видим, что в информационном обществе растет количество проблемных, коллизионных или скандальных вопросов, связанных с потреблением информационной продукции. Ведь если кого-то не устраивают колбаса, туфли или еще какие-то вещи, то он апеллирует к государству: «Почему ты, государство, допускаешь нарушение санитарных норм, качества и т. п.?». Так же должен существовать контроль и за качеством информационного продукта.

Кстати, государство тратит на Комиссию ежегодно 4 млн гривен. Частная экспертиза одной единицы продукции колеблется от 2 до 5 тыс. гривен. Если ликвидировать Национальную Комиссию, которая работает безвозмездно, то, во-первых, граждане не смогут заказать экспертизу, а субъекты предпринимательства или государство будут тратить на такую экспертизу примерно 40 млн гривен в год.

— Существуют ли другие государственные органы, которые могут проводить подобную экспертизу?

— Судья или следователь могут назначить такую экспертизу, привлекая кого-либо из ученых или специалистов. Но эта процедура будет проводиться, есть уже возбуждено уголовное дело, или его рассматривает суд. А если всего этого нет, то кто тогда сможет ответить — нарушена общественная мораль или нет? Кроме того, не существует других органов, проводящих экспертизу материалов, пропагандирующих религиозную или национальную рознь.

Министерство культуры, которое осуществляет регистрацию религиозных общин и от имени государства обязано общаться с Церквами, официально нам сообщило, что вопросами национальной или религиозной вражды не занимается. То есть мы сегодня — единственный орган, который это делает.

— Приходилось ли вам быть истцом в суде по решению вопросов, связанных с нарушением норм общественной морали?

— Мы были и истцами, были и ответчиками. Хочу сказать, что мы не проиграли ни одного дела. Нам всегда противостоит мощный капитал. Но надо отдать должное судьям, которые, хотя и являются сегодня в обществе объектом очень серьезной критики, устояли, проявили объективность. У нас было несколько дел, связанных с распространением материалов, оскорбляющих человека, в частности посягающие на чувства христиан. Нам предъявляли иск, что мы неправомерно приняли решение. Но суд признал наши решения законными.

— А каких именно специалистов привлекает к работе ваша Комиссия?

— Мы стараемся обеспечить комплексное рассмотрение вопроса. Ведь когда вопрос рассматривает только следователь или судья, то результаты экспертного исследования остаются на столе следователя или судьи. Другие о них не знают. Мне кажется, что деятельность Комиссии по защите общественной морали является дополнительной гарантией свободы слова. Потому что мы понимаем, что в обществе может быть всякое, человека могут обвинить несправедливо.

И одна ситуация, когда этот документ ограничивается столом судьи или следователя, а другая — когда это обращение приходит в Комиссию, экспертные исследования проводят работники ее аппарата. Практически в каждом случае мы посылаем эти материалы в научно-исследовательский институт профильного характера и в общественные организации для представления заключения. Это — Институты истории, национальной памяти, политических и национальных исследований, государства и права, социологии, философии, украинского языка, украинской литературы, психологии, Национальная юридическая академия в г. Харькове, Всеукраинский Совет Церквей.

Гарантия справедливости заключается в том, что, во-первых, данные материалы рассматриваются публично на заседании Комиссии. Посмотрите на состав Комиссии: это известные в Украине люди, знаковые фигуры. Во-вторых, есть еще возможность обжалования решения в суде.

Если кто-то был несправедливо обвинен в нарушении требований Закона о защите морали, он еще имеет запас времени обжаловать наше решение в суде, и только тогда станет вопрос о вердикте судьи или следователя. Мне кажется, что это совершенно справедливо. Почему это кому-то не нравится? Возможно, не нравится то, что есть чрезмерно много гарантий?

— А кому сегодня может не нравиться деятельность Комиссии?

— Во-первых, некоторым государственным чиновникам и политикам, имеющим частный бизнес. А во-вторых, лицам, которым эти чиновники поручают вести этот бизнес. Это очень высокооплачиваемые люди, весьма дорожащие своим местом. Им надо позитивно выглядеть перед владельцами бизнеса. Поэтому они отрабатывают свои деньги, иногда нарушая законы морали.

— На заседаниях Комиссии часто обсуждаются вопросы воспитания подрастающего поколения. Ваша озабоченность этими вопросами свидетельствует о том, что лично Вам это не безразлично. Какие мотивы заставляют Вас об этом думать? Есть ли у Вас внуки?

— Внуков пока нет. У меня есть взрослый сын, ему 34 года, но он еще не имеет детей. Однако сам я — отец троих детей, и мне не безразлично, какое общество я им оставляю. Имея двоих дочерей, я всегда очень переживаю о том, как сложится их жизнь. Они — будущие матери. А мне кажется, что женщинам все еще не просто в нашем обществе.

Моя мама глубоко верующий человек, в детстве я с ней каждое воскресенье ходил в церковь. Я удивляюсь, какое у нее было феноменальное терпение! Я всегда почему-то мерз в церкви, даже летом. Когда долго стоял, болели ноги или спина. Я ей на это во время службы жаловался, а она ни разу не цыкнула на меня, а спокойно говорила: «Васенька, потерпи, ну еще немного, еще несколько минут». Эти несколько минут могли длиться полчаса, но мне как-то хватало духу. Потом вдвоем вместе возвращались домой. И это было в советское время...

— Но какие-то христианские традиции в вашей семье хранились?

— Некоторые из них в нашей семье хранятся до сих пор. Например, сочельник перед Рождеством. Возможно, все не так хорошо обставлено, как это было у моих родителей, когда отец с можжевельником окуривал все помещения... Но я с хлебом, свечой и молитвой тоже обхожу комнаты.

Беседовал архимандрит Лонгин (Чернуха)