ИСТОРИЧЕСКОЕ ОТКРЫТИЕ

Отец Павел своего правящего архиерея видел не часто, и не потому, что придерживался старого солдатского правила «подальше от начальства, поближе к кухне», а из-за того, что из его палестин до епархиального управления было без малого полторы сотни километров, из которых половина — грунтовка. В прошлом году, летом, владыка приезжал в престольный день. Литургию отслужил, слово свое святительское сказал и каждого прихожанина расцеловал.

Да и как не расцеловать, если прихожан на архиерейской службе было всего двадцать две души? В алтаре, конечно, многолюдно. Окрестные священники съехались, да свита архиерейская число служащих прибавила. В храме же свободно. Бабушки да дедушки с тремя представителями молодого поколения, непонятно почему из села не уехавших, много места не занимают.

В соседнем от храма доме приготовили для владыки и гостей трапезу. Как вспоминают старожилы, в последний раз такой богатый стол еще при советской власти накрывали, на майские праздники, когда высокое начальство им знамя победителей социалистического соревнования вручало. Сегодня областные чиновники вкупе с районными о селе вспоминали редко и, если бы не храм с его воскресными и праздничными службами да неугомонным настоятелем, обивающим пороги местных государственных учреждений, забыли бы о нем напрочь.

На обеде праздничном рассказали прихожане своему «владыченьке», что в километре от храма криница есть. Вода в ней удивительная, целебная и святая.

— Это почему же «святая»? — удивился архиерей.

— Так там еще до колхозов часовня была, к ней вся округа ездила, — разъяснил дед Федор, исполняющий на приходе все должности, кроме настоятельской.

— В той балочке, дорогой владыка, — продолжил дед, — на Пасху да на Преполовение всегда служилось, и архиереи туда частенько заезжали. Я-то еще мальцом был несмышленым, плохо помню, а вот отец мой рассказывал, что воду эту даже в столицу самому царю возили.

— Так и «самому царю»? — засомневался архиерей, но, подумав, обратился к настоятелю:

— Ты, батюшка, разузнай, что это за родничок такой знаменитый. Смотришь, и у тебя источник духовный расцветет.

Отец Павел благословение архиерейское на «потом» откладывать не стал, по окрестным селам целый розыск учинил и, в конце концов, на местного краеведа-архивариуса вышел. В отличие от районного музея, где кроме каменных скифских баб, фотографий времен прошлой войны, а также орденов и биографий передовиков сельского хозяйства никаких документов не осталось, в домашней коллекции краеведа батюшка почти все нужное нашел. Была тут и карта, где на месте криницы крестик стоит с надписью «Святой источник».

Видя, как искренне радуется священник, краевед, отнесшийся изначально к визиту батюшки скептически и с опаской, хмыкнул удивленно и сказал:

— Счас, погоди.

Это «счас» длилось минут десять, и перед опешившим отцом Павлом на стол легло несколько пожелтевших, наклеенных на картон, фотографий его собственного приходского храма, где под снимками ясно читалось: «1912 год». Было среди фотографий и изображение небольшой беседки с крестом вверху, рядом с которой стояло несколько офицеров и светских дам. На немой батюшкин вопрос: «Это что, наш источник?» — краевед утвердительно кивнул и, видя сомнение в глазах священника, еще раз сказал:

— Счас.

Сил удивляться у отца Павла уже практически не осталось, и, когда перед ним появилась подшивка «Клировых ведомостей» и метрическая книга его родного прихода начала прошлого века, он лишь смог произнести банальное: «Ух ты!». Из документов выходило, что дед Федор был прав во всем, даже в том, что, по благословению архиерейскому, воду из этой криницы в Санкт-Петербург действительно отсылали.

Отец Павел тут же засобирался в епархию. Да вот беда, краевед на уговоры священника съездить вместе с этими находками к владыке наотрез отказался, а копии сделать не разрешал. Пришлось прибегнуть ко всегда безотказно действующему аргументу: батюшка заверил несговорчивого историка и хранителя фактов и артефактов, что данное историческое открытие будет обязательно обнародовано с указанием имени первооткрывателя во всех СМИ. Слова эти подействовали неотразимо. В областной центр батюшка и краевед с его сокровищами поехали вместе.

Пришел черед удивляться правящему архиерею. Правда, удивление владыки сочеталось с сугубым прагматизмом административно-пастырского характера. Изначально он поинтересовался: отслужил ли отец Павел благодарственный молебен после столь грандиозного открытия? Объяснения, насчет того, что не было времени, так как сразу в епархию поехал, владыка воспринял скептически и объяснил настоятелю, что Бога благодарить надо за всякую милость, пусть даже самую незначительную, и одного «спаси, Господи» отнюдь не достаточно.

Пока в домовом епархиальном храме батюшка с архиерейским келейником служили молебен, владыка угощал краеведа чаем с вареньем и пирогом. Тот был настолько поражен необычностью обстановки и уважительным отношением к его персоне, что внутренне уже согласился предположить, что Бог все же существует. Это предположение начало переходить в уверенность, когда архиерей легко разобрался в привезенной карте и стал бегло читать записи в метрической и приходской книгах, которые сам краевед с трудом разбирал и расшифровывал.

Перед возвратившимся с молебна священником в архиерейской приемной предстала удивительная картина: во всю длину и ширину стола, за которым обычно собирался епархиальный совет, были расстелены две карты, архивная и современная; над ними склонились две головы, горячо доказывающие друг другу свое видение местности в ракурсе только что совершенных исторических открытий. Причем данные головы называли друг друга на «ты» и позволяли себе горячо спорить и подавать реплики типа «ничего ты не понимаешь». Если бы не разные одеяния и прически, отцу Павлу трудно было бы и определить, кому доложить о выполненном послушании.

Архиерей поднял голову и жестом пригласил батюшку присоединиться к окончательному разрешению вопроса. Оказывается, что на источнике действительно была часовня, к которой когда-то шел и стар и млад. Это неоспоримо доказывалось документами и свидетельствами. Вот только не на Пасху собирались там священники и верующие, а в Лазареву субботу, потому что история сохранила предание о том, как воскресила та чудесная родниковая вода единственного сына вдовы, когда везли его на телеге уже на кладбище… Вырос тот сын и, испросив благословения у тогдашнего епископа, поставил на месте криницы часовню, освященную в честь святого праведного Лазаря.

Годы лихие военные да голод времен советских практически уничтожили всех жителей тех мест, свидетелей прошлого. Предания забылись, факты растерялись, а храмы порушились.

— Видишь, батюшка, — обратился владыка к отцу Павлу, — если б не тот мой приезд, да служба на приходе вашем, да обед, которым меня старики твои угостили, так бы и не узнали мы о святыне этой. Согласен со мной?

— Согласен, владыка святый, — ответствовал священник. — Промысл Божий.

К диалогу священнослужителей внимательно прислушивался краевед, пытаясь понять, о каком таком обеде идет речь и что это за штука такая «Промысл». Впрочем, удивляться он уже перестал по причине того, что все происходящее никак не укладывалось в его сугубо материалистическое сознание, давшее в этот день внушительный крен в сторону религиозного идеализма православного толка. Краевед пока понял лишь только то, что его многолетний труд, от которого отмахивались все, начиная с жены и заканчивая местной властью, не только нужен, но просто необходим, востребован и будет сохранен.

Да и как не понять, если архиерей сказал, что все эти исторические материалы будут опубликованы, а батюшка должен добиться, чтобы церковная земля у святого родника была возвращена законному владельцу. Документы, как говорится, к этому требованию «прилагаются».

В следующий свой приезд в областной центр отец Павел направился в самый главный и большой государственный дом с колоннами. В этом доме, в последние сто лет, при всякой власти всегда руководители обретались. Флаги над домом менялись, гимны разные в нем звучали, в кабинетах счеты со временем заменили арифмометры, затем компьютеры, а начальство как сидело в этих кабинетах, так и нынче сидит, даже в большем количестве. Долго бродил священник от одной двери к другой, читал на дверях таблички с наименованиями руководителей и отделов, размышляя, куда же ему обратиться.

На помощь пришла проходившая по коридору пожилая женщина, к которой батюшка обратился, вкратце объяснив, в чем, собственно, состоит его дело.

— Так это в «земельный отдел», — сказала она и указала нужную дверь.

В «земельном отделе» все были заняты рассматриванием бумаг и компьютерных мониторов, но все же вид длинноволосого священника в рясе никак не вписывался в чисто светский конторский интерьер, поэтому батюшка вскоре услышал стандартное:

— Вы по какому вопросу, святой отец?

— По земельному, — откликнулся отец Павел, обернувшись к молодому человеку.

— Какой район? — спросил чиновник.

Батюшка назвал район и село.

Молодой клерк долго выстукивал на клавиатуре дробь данных, а потом странно посмотрел на пришедшего попа и, поняв, что тот не шутит, ответил:

— Такого поселения в вашем районе нет.

Пришел черед удивляться батюшке:

— Это как же нет?

Дальше события развивались по сценарию, который в данном кабинете никто предположить не мог.

Отец Павел решительно придвинул к клерку стоявший рядом пустующий стул, уселся на него и так же безоговорочно взял у обомлевшего чиновника бразды управления компьютером. Быстро в поисковой строке набрал «Яндекс-карты», перешел в спутниковый режим, приблизил картинку и указал на две родные улочки с тремя десятками хат.

— Вот мое село! А вот это храм!

У стола, с восседающим перед компьютером священником, собрались все областные земельные ресурсы в лице начальников и их помощников. Да и как не собраться? Если, во-первых, поп за компьютером, а, во-вторых, нашлось в области село, которого по документам не существует…

История с получением документов на землю рядом с поселением, которое нигде не значится, могла перейти в разряд отложенных в долгий ящик, затерявшихся в процессе бесконечной переписки, согласований и разбирательств различных инстанций. Однако на очередном областном празднике, куда пригласили и правящего архиерея, владыка взял да и рассказал областному начальству об истории с криницей. Дело сразу приняло позитивное направление. И не только направление.

В областной газете появилась статья о новом, удивительном историческом месте родного края; для телевидения батюшкин краевед дал интервью о своих находках и открытиях, а на месте криницы быстро была построена такая же, как на архивном фото, часовенка.

В Лазареву субботу отец Павел пригласил владыку к себе на приход.

— Приезжайте, владыка, Литургию отслужим и часовню на кринице освятим.

— Приеду, — с улыбкой пообещал архиерей, — готовься.

— Вот только, владыка, немного распорядок Вашей службы изменить придется, — продолжил священник.

— Это почему же? — не понял архиерей.

— Так вы прошлый раз расцеловали всех молящихся, а теперь их много, не получится…

Протоиерей Александр Авдюгин