МЕНЯ СОХРАНИЛ ЦАРЕВИЧ АЛЕКСЕЙ

Бывая в Киево‑Печерской Лавре, трудно не заметить бесплатные листовки, щедро разложенные в иконных лавках и в притворах храмов. Простые и одновременно глубокие, они рассказывают лаврским паломникам как верить и жить современному человеку. Листовки принадлежат православному клубу «Сретение» при катехизаторских курсах КДАиС. А составляет их вот уже десять лет один и тот же человек — ветеран Великой Отечественной войны, известный военный конструктор Алексей Семенович Нестеров, который накануне Дня Победы побывал в гостях у редакции.

— Расскажите, пожалуйста, о себе.

— Родился я в селе Терновка Балашовского района Саратовской области. Там же окончил шесть классов. 21 августа 1941 года был направлен в ремонтное училище № 16 г. Балашова. Мне тогда исполнилось 14 лет. Нас учили ремонтировать приборы акустической артиллерийской разведки. Они определяли по звуку местонахождение артиллерийских позиций немцев и были строго засекречены. Мы все дали подписку о неразглашении.

Управляли этой техникой солдаты, но в случае поломки требовались специалисты по ремонту. Таким специалистом я и был. Приходилось ежедневно, по вызову, переходить с точки на точку, восстанавливать технику в любых погодных условиях, но тихо и без шума.

Прошел три фронта: 1‑й, 2‑й Украинские и Северный. Дошел до реки Одер. После войны окончил КПИ, был ведущим инженером завода «Арсенал». Однажды я узнал о воскресной школе в Киево‑Печерской Лавре и пошел учиться. Это были лучшие годы моей жизни. Они вернули мне мою молодость.

— Что Вам запомнилось с военных лет?

— Тогда всех объединяло одно большое горе. Оно чувствовалось в каждой семье. Я никогда не забуду станцию Зорька. Там стоял эшелон с солдатами из г. Балашова, до которого от станции 4 км. Поезд должен был уже отправляться, а вокруг эшелона — одни женщины. Много женщин окружили состав кольцом. Я никогда не забуду этого плача жен и матерей, провожавших на фронт своих родных.

На войне не было страшно, я ведь был еще мальчишкой. Мне было интересно, а страшно стало уже потом — когда подрос и осознал все, что было со мной. Солдаты очень меня любили. Наверное, каждый видел во мне своего сына. А командиры всегда меня берегли.

Каждый год встречаемся с однополчанами. Но теперь ветераны больше говорят о своих болячках. У нас лекарства теперь, как патроны. Мы воюем со своими недугами.

— Прошло столько лет после войны. Как Вы сейчас оцениваете то время?

— Было тогда особенное словосочетание “священная война”. И я думаю, что для солдата, который погиб в священной войне, какой бы он ни был грешник, есть место в раю.

Мы тогда знали, что за нашей спиной — наши родные. И если мы погибнем, то хотя бы они будут жить. Мы победили лишь потому, что наше дело было правое.

Во время войны узнаешь, кто ты есть на самом деле. Если человек был злой, даже командир — он долго не жил. Но если командир берег солдат и относился к ним как отец, то и сам выживал, и ребят спасал.

Во время войны у всех было смирение. Каждый понимал — сегодня ты полковник или генерал, а завтра будешь под трибуналом. Над всеми висел дамоклов меч войны. Патриотизм был большой, и геройство было большое.

— Вы верили в Бога еще с детства?

— Кто-то меня всю войну хранил. Я думаю, что это был царевич Алексей. Меня назвали в его честь. Так рассказывал мне отец. Потом я узнал, что страстотерпец царевич Алексей родился 12 августа, а я — 13-го.

Бабушка Вера, у которой я жил на квартире во время учебы в училище, посеяла во мне первое зерно веры. Мне кажется, она сильно обо мне молилась. У нее был сын Павлик. Он в четвертом классе попал яблоком в портрет Ленина и где-то пропал… 

Наверное, я заменил ей утерянного сына. Она мне всегда говорила: «Не живи как хочешь, а живи как Бог даст». Все время это повторяла. Впервые у нее я и Новый Завет прочитал. Он произвел на меня очень сильное впечатление. А война и голод прижимали мою душу к Евангелию еще крепче.

— И на войне вера укрепляла…

— Я не знаю того, кто бы на фронте не молился. У каждого солдата была своя тайная связь с Богом. Когда ты не знаешь, будешь жив или нет, молитва теплится у каждого.

Даже начальник генштаба Шапошников, и тот молился Богу. А маршал Жуков возил с собой икону Божией Матери. Перед началом Сталинградской битвы в войсках отслужили молебен. Все люди тогда были верующие, но верили тайно.

Если бы не было веры в Бога, то мы войну бы не выиграли. Я думаю, война случилась, потому что мы ее заслужили. Ведь все в руках Божиих, все по Его Промыслу. Если страна нарушает законы Божии, то на нее посылается горе.

— На Ваш взгляд, на каких «духовных фронтах» сегодня ведется особенная война?

— Мы многое теряем, потому что детей почти не учим вере. С 8 до 12 лет ребенок уже ищет Бога, ищет смысл жизни. А часто спросить не у кого и научить некому. Нужно говорить им: «Ты будешь жить вечно, добро обязательно будет иметь награду, а зло будет наказано не только тюрьмами».

Сейчас наше будущее зависит от того, сумеем ли мы указать нашим детям правильную дорогу. А иначе пропадем.

Записал Олег Карпенко