ПРОТОИЕРЕЙ
АНДРЕЙ ТКАЧЕВ, НАСТОЯТЕЛЬ ХРАМА
ВО
ИМЯ ПРЕПОДОБНОГО АГАПИТА ПЕЧЕРСКОГО (г. КИЕВ):
Мы
познакомились с отцом Лонгином в день моего приезда на учебу в Киевскую
духовную семинарию. Я приехал ранним поездом, мне показали мою келию и койку.
Виталий, так его тогда звали, был один, когда я вошел. Он был первым, с кем я
познакомился.
Он
поступил после педагогического техникума; я был после армии, имея незаконченное
высшее. Так сложилось, что мы и еще четыре-пять человек общались очень тесно.
Он
был человек благочестивый, заинтересованный. Очень любил учебу, любил духовные
беседы. В первый год мы много времени проводили в духовных беседах. Потом я два
курса закончил экстерном, женился раньше других, принял сан и уже служил, так
что приезжать в семинарию стал только на сессии.
Наши
студенческие годы — это было время бедное. Ректор говорил, что пока мы
находимся за учебной партой, то можем работать. Поскольку отец Лонгин имел
талант в общении с детьми и педагогическое образование, то, конечно же, он
занимался проповедничеством в школах.
Вопрос
проповедничества нас очень тревожил. «Надо обязательно учить людей, общаться,
благовествовать», — считали мы. У нас была идея знакомиться со студентами
светских вузов, чтобы молодежь открывала для себя Церковь и веру. <...>
Каждый
из нас хотел набраться как можно больше знаний и стать хорошим священником. Это
желание у отца Лонгина оставалось и дальше. Знаете, очень многие студенты
быстро устают, становятся скептиками, циниками, теряют первый огонь. Это
становится видно через 15–20 лет, когда бывшего юношу с огненным взором видишь
располневшим, уставшим, раздраженным дядькой, который не знает, как жить
дальше. А у него этот огонь сохранялся.
Мне
всегда казалось, что он больше расположен к семейной жизни, чем к монашеству.
Отец Лонгин был человеком душевным, очень любил детей. Я помню то время, когда
перед ним стоял выбор — монашество или семья. Он подходил к этому вопросу с
некоторым колебанием. Впоследствии стал ревностным монахом, был из тех людей,
которые старались честно монашествовать.
Отец
Лонгин был очень собран, открыт к людям, общителен.
Когда
я переехал в Киев, наша дружба возобновилась. Мы не часто встречались, потому
что каждый был занят своими заботами, своим послушанием.
Мы
сохраняли с ним теплоту общения, понимали друг друга во многом: в жизни, в
ситуации с Церковью, в духовных вопросах.
Сколько
я его знаю, он много читал. Если мы встречались, то не говорили о политике, о
грязных церковных сплетнях — ни о чем таком, что могло бы заполнить пустоту...
пустотой. А всегда говорили о новых прочитанных книгах, о том, как достучаться
до людей, кто о чем мечтает, кто чего дерзает. Общение с ним всегда было
качественным и полезным.
Когда
я бывал в Лавре, то всегда заходил к нему. Наши встречи были радостными. Мы,
как правило, садились поговорить на часик-два. Иногда получалось помолиться
вместе. В наши дни не часто получается с кем-то помолиться. Вот с ним это
получалось.
Это
огромная утрата. Весть о гибели была для нас как шоковая терапия, как холодный
душ. Мы видим, что лучшие уходят раньше. А те, кто остается, втягивают головы в
плечи: «Как же так? Что нам-то теперь делать, если лучшие уходят вот так
внезапно?»...
Я
надеюсь, что эта катастрофа открыла ему двери в Царствие Небесное.
ЕКАТЕРИНА
ДЯТЛОВА, СУРДОПЕРЕВОДЧИК:
С
отцом Лонгином мы хранили дружеские отношения на протяжении 18 лет.
Познакомились во время экскурсии по Лавре. Из 30 наших студентов пришли только
я со знакомой. Экскурсовод — Виталий Чернуха, тогда еще студент КДС, а в
будущем — архимандрит Лонгин. Он не расстроился, что большинство предпочло
подготовку к завтрашнему экзамену. Рассказывал так, как будто в Лавре все для
него родное, а православная вера — неотъемлемая часть жизни каждого человека.
Наша экскурсия плавно перешла в теплое общение. А экзамен я потом хорошо сдала.
Впоследствии,
когда я посещала собрания протестантской общины, именно аргументы отца Лонгина
стали решающими в выборе мною православной веры. Через некоторое время он
пригласил меня обучаться в воскресную школу при Лавре, потом — преподавать
«Основы христиаской этики» в младших классах общеобразовательной школы. Сам он
преподавал там же в старших классах. Было это в конце 1990-х. Не было тогда еще
интернета и пособий. Батюшка помогал составлять программу уроков.
С
детьми я общалась по примеру отца Лонгина — говорить о том, что близко
современным детям, анализируя фильмы, классические рассказы, сказки, песни.
Часть урока посвящали творчеству. Однажды говорю: «Не могу придумать творческую
работу с малышами к пасхальному уроку». А он: «Ты с ними писанки делала, а
теперь сделай подставки к ним». Садится и просто рисует. «Здесь вырежьте, тут
раскрасьте, там подклейте». За две минуты все готово. Из него просто струились
идеи, только записывай.
Я
всегда знала: обо всем, что у меня не будет получаться, можно спросить у отца
Лонгина. Только, зная его занятость, старалась обращаться в крайних случаях.
<...>
Отец
Лонгин был одаренным во многом. Прекрасно рисовал, пел, обладал даром слова.
Если бы он задался целью развивать свои дары в миру, уверена, стал бы
знаменитым художником, литератором или музыкантом. Но он выбрал монашество,
отдавая себя Богу и людям полностью. Свои дары прилагал в педагогической
деятельности. Созданное им пособие «Основы христианской этики» сегодня служит
хорошим подспорьем для православных педагогов.
Одним
из главных качеств отца Лонгина было желание помогать другим. Он был чутким и
внимательным. Когда у близких мне людей возникали трудные ситуации и была
необходима помощь священника, всегда советовала идти к батюшке Лонгину. <...>
К
нашему дорогому батюшке влекла людей его жизнерадостность. Он старался находить
во всем хорошее. Когда спрашивали совет, никогда не был категоричен, ценил
выбор самого человека. Только в вопросах веры не было у него компромиссов.
Однажды слышала, как он резко сказал: «Вы говорите ересь!».
Помогал
батюшка не только советом и молитвой. Когда мой малыш лежал в реанимации, он
позвонил: «У вас, наверно, деньги рекой уходят. Мы тут вам копеечку собрали».
Тогда его помощь оказалась нам жизненно необходима…
В
последние годы мы редко виделись. Иногда он навещал нас. Каждый раз это было
ярким и радостным событием посреди однообразных будней нашей многодетной семьи…
Знакомство
с отцом Лонгином я всегда считала даром Божиим, его дружбу — огромной
ценностью. При последней нашей встрече он мне сказал: «Знаешь, так хорошо,
когда служишь Литургию и обращаешься к Богу от нас, не только от себя лично. Мы
— все вместе».
МАРИНА
БУРДЕЙНАЯ, ВЫПУСКАЮЩИЙ РЕДАКТОР «ЦЕРКОВНОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ГАЗЕТЫ»:
Невозможно
смириться с такой огромной утратой! Неутихающая боль… Он находил время на все и
на всех. Пять лет назад я пришла работать в редакцию «ЦПГ», сразу после
школьной скамьи. Смело могу сказать, что отец Лонгин и возглавляемый им
коллектив научили меня и жизни, и издательскому делу. Спасибо ему за веру в
меня. Сейчас я выпускающий редактор осиротевшей с 7 августа «Церковной
православной газеты».
Батюшка
искренне радовался, поздравляя меня с поступлением в Киевский политех, а моя
курсовая «Особенности редактирования православной периодики» — да мы ее вместе
написали! Он много помогал мне в развитии моей университетской темы, ведь она
ему очень близка и знакома — это была его и наша работа. Мой диплом об
окончании «КПИ», нет — НАШ диплом!..
Земной
поклон и вечная, светлая Вам память, дорогой отец Лонгин!
ЮЛИЯ
КОМИНКО, ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР ИНТЕРНЕТ-ИЗДАНИЯ «ПРАВОСЛАВИЕ В УКРАИНЕ»:
Отец
Лонгин был совершенно потрясающим человеком, причем раскрывался гораздо больше
даже не с рабочей стороны. Он замечательно пел, искренне любил детей, которые
буквально висели на нем и ходили за ним гурьбой.
Я
помню, как мы возвращались с очередного фестиваля православных СМИ, и по дороге
он с моей дочкой играл в «молчанки». Для моего ребенка после этого отец Лонгин
стал одним из самых любимых батюшек…
В
нем было море добра и жила всепокрывающая любовь. Это был настоящий монах,
который так любил монашество, что самим образом своим был способен зажечь эту
любовь и в других.
Отец
Лонгин очень любил свой монастырь — Киево-Печерскую Лавру. Говорил, что он
обрел там семью. А еще мне не то что хочется считать, я точно знаю, что мы,
всем нашим информационно-просветительским отделом, тоже были одной семьей. Мы
часто виделись, все время общались, тесно работали. Для всех нас это
действительно была семья.
Ощущение
после ухода отца Лонгина — это не скорбь. Мы все хотим к Богу, и каждый из нас
надеется на достойную кончину. Нет скорби, нет ропота, однако все равно не
веришь в случившееся. Не укладывается в голове.
Я
доверяю Богу и всему, что Он делает. Ему виднее. Но просто не верится… На душе
сиротливо. Жалко себя, жалко всех нас, оставшихся без него. Жалко, что и на
фестивалях, и на совещаниях, и в работе мы будем теперь без него…
ОЛЬГА
ЛЕОНТЕНКО, КИНОРЕЖИССЕР:
«Я
не встречал лучше человека», «Как мы теперь без него? кто поддержит в трудную
минуту, кто даст мудрый совет?» — такие мысли сейчас в голове у всех, кто знал
отца Лонгина. Невозможно поверить в то, что его уже нет с нами. Светлый,
добрый, творческий, веселый — он был всегда открыт для людей. Для многих он
стал тем пастырем, который привел к Богу, к Церкви и потом «всегда был в
ответе» за своих чад, находил для каждого время, помогал делом и теплым словом.
Он
был тонко чувствующей творческой личностью, неутомимым проповедником. Он нес
слово Божие всем — взрослым и детям. Батюшка выполнял свою просветительскую
миссию с амвона в храме, в воскресной школе, в духовной семинарии и академии,
со страниц газет и журналов, по радио, с экрана телевизора. При его активном
участии возрождалась типография Лавры, были созданы первый интернет-сайт КПЛ,
фотостудия, звукостудия. Господь сподобил нас вместе трудиться над созданием
фильмов в студии документальных фильмов Киево-Печерской Лавры. С 2001 по 2012
г. отец Лонгин был главным редактором, автором сценариев и замечательных
проникновенных текстов к более чем 20 фильмам студии.
Батюшка
говорил, что когда-то мечтал стать кинорежиссером, и Господь дал ему
возможность потрудиться и на этом поприще. В 2004 г. его пригласили стать
членом Национального Союза кинематографистов Украины. Он с радостью представлял
фильмы студии Лавры на сцене Дома кино, общался с кинематографистами. С большим
воодушевлением он работал над записью текстов к фильмам с ныне покойным
народным артистом Лесем Сердюком.
Лесь
Александрович говорил о батюшке не иначе как «наш замечательный отец Лонгин».
Батюшка обладал удивительным свойством, общаясь с очень большим количеством
людей, быть для каждого «своим». Он стал духовником и для нашей семьи: венчал с
мужем, отпевал отца, крестил брата и всех нас мудро наставлял. Невозможно умом
вместить, почему Господь забрал его от нас в 40 лет, активного, полного
творческих сил, пастырской и человеческой мудрости, необыкновенной любви к
людям… Но будем верить, что теперь наш батюшка с Господом, в горних обителях.
ВЛАДИСЛАВ
ГОЛОВИН, РЕДАКТОР ЖУРНАЛА «FORBES»:
«Что
имеем — не ценим, потерявши — плачем»… Именно эта пословица приходит на ум,
когда вспоминаешь отца Лонгина. Я общался с ним больше не как со священником, а
как с журналистом и редактором. Мне казалось, что он во многом не прав, что
церковную газету можно делать иначе. Теперь все эти упреки выглядят мелочью. Он
запомнился очень спокойным и мудрым человеком.
Есть
люди, спокойные от природы, которые медленно говорят и идут не спеша — просто
потому что такими уж они уродились. А есть люди, спокойствие которых ты
ощущаешь рядом с ними и понимаешь, что это даже не спокойствие. Это
умиротворение. Это следствие жизни, в которой есть молитва, жизни перед Богом.
И хочется дольше побыть с таким человеком, чтобы научиться этому умиротворению.
Именно таким мне запомнился отец Лонгин. С ним всегда хотелось побыть подольше,
пообщаться. Но — вечно некогда, я всегда куда-то спешил, казалось, еще успеем
поговорить.
Как-то
он рассказывал о своем решении принять монашество. О том, через какие
препятствия пришлось пройти ему на пути к этому решению. В этом уже
чувствовался очень сильный и мужественный человек, который спокойно принимает
решение и не отступает от него.
Когда
он высказывал какие-то претензии относительно чьих-то текстов, сразу было
видно, что у человека есть хороший литературный вкус. Что он не пропустит на
страницы газеты никаких графоманов.
Он
всегда старался любой текст сделать качественным и ожидал этого от других.
Очень часто этого перфекционизма и не хватает.
Это
был монах, журналист и просто настоящий человек. Кротость, мужество и
стремление к совершенству. Вот тот урок, который я от него запомнил.
АЛЕКСАНДР
АНДРУЩЕНКО, ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕДАКТОР ОФИЦИАЛЬНОГО САЙТА УПЦ:
Когда
мы писали свои семинарские сочинения вручную, у него уже был компьютер, и он
призывал нас к прогрессу. Батюшка был единственным преподавателем Киевской
духовной семинарии, который десять лет назад поддержал идею создания
студенческой газеты. Он очень любил детей и отдавал всего себя делу
преподавания «Основ христианской этики» в общеобразовательных школах. Он уважал
прихожан и курировал работу воскресной школы для взрослых при Киевских духовных
школах. Без его участия немыслимо возрождение информационной деятельности
Киево-Печерской Лавры. Десятки книг изданы при его участии. В титрах многих
фильмов о Лавре вы найдете его фамилию.
Отец
Лонгин был эрудированным, политкорректным и деликатным, поэтому представлял УПЦ
на многих сложных пресс-конференциях. Батюшку знают все наши архиереи, потому
что благодаря ему все епархии, от областного центра до села, получают
«Церковную православную газету». Он превратил ее из протокольно-паркетного
альманаха в издание, интересное простым верующим людям. Он искренно
сочувствовал ВИЧ-инфицированным: пока разные фонды зарабатывали на этих людях,
отец Лонгин приносил для них еду и по вечерам читал им Чехова.
Многие
жители Украины знают его голос, потому что в течение долгих лет он
комментировал по радио и ТВ трансляции праздничных богослужений из Лавры…
Теперь
его с нами нет, но все сказанное выше и многое другое надолго сохранит в наших
сердцах память об этом добром человеке и прилежном монахе.
ПРОТОДИАКОН
АЛЕКСАНДР КАРПЕНКО, ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА ЖУРНАЛА «ФОМА В УКРАИНЕ»:
Я
имел счастье жить рядом с этим человеком. Еще днем мы планировали связаться с
батюшкой по редакционным вопросам. Не успели... Вечная ему память. Отец Лонгин,
можно сказать, был нашим духовником — несмотря на занятость, всегда откликался
и не раз служил благодарственные молебны по просьбам нашего коллектива.
ВЯЧЕСЛАВ
ДАРПИНЯНЦ, ЖУРНАЛИСТ:
Блаженны
вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня
(Мф. 5: 11)... Евангельские слова обнимали плачущий ум тем крепче, чем больше
он впитывал ядовитых комментариев под десятками однообразных новостей о смерти
в автокатастрофе архимандрита Лонгина (Чернухи).
Закрыть
глаза не получалось — долго не давало спать сердце, переживающее глухую боль
утраты столь дорогого и редкого в наши дни простого человеческого общения. А
защищать и защищаться и сейчас нет ни сил, ни желания, ни смысла. Злословили
отца Лонгина, неправедно обсуждая и всячески осуждая за глаза, в которые ни
разу в жизни не смотрели и которые он уже не мог открыть. Когда они были
открыты, в них отражалось небо, а иногда, казалось, пробегали облака и даже
грозовые, обычно — после прочтения неудачных статей или нелепых комментариев.
…Радуйтесь
и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших
прежде вас (Мф. 5: 12). Я — не большой специалист в небесных наградах. А вот в
автомобилях кое-что смыслю. «Renault Clio» — это бюджетная малолитражка. Назвал
бы ее маломощной, но не могу, во- первых, потому что серенькая «лошадка»
исправно бегала на церковной службе. Во-вторых, за ее руль батюшка сел благодаря
благочестивой семье, Богом сохраненной от развода. Эта «Renault Clio» дорогого
стоит, как по мне. Что там у них с отцом Лонгином приключилось в пути?..
Я
— не пророк. И не берусь судить, гнал ли отец (обычно рассудительный и
воздержанный и в делах, и в словах) по трассе Николаев — Одесса. Видел
фотографии пилотируемого им, сошедшего с траектории на относительно ровном
участке трассы и перевернувшегося автомобиля — снимки есть в Интернете. В
общем-то, люди выживали и после более крутых виражей-пируэтов.
Каюсь,
что считал батюшку неопытным водителем вплоть до его гробовой доски. Не могу
сказать, веселило ли это отца Лонгина. Помнится, где-то год назад он скромно
уклонился от моего радостного предложения поездить с ним в качестве
инструктора. Как частенько бывало — сбросил вызов, перезвонил и отказался,
сочтя, что у меня — прошедшего пару курсов экстремального вождения и готового
бесплатно поделиться без малого 13-летним безаварийным опытом — и без того
забот полон рот… Архимандрит Лонгин (Чернуха) — настоящий монах — был
нестяжателен даже в малом. Хотя никогда не измерял время деньгами, в отличие от
меня — светского журналиста и отца двоих детей…
Его
сердце остановилось, когда батюшка двигался в пастырско-добродетельном
направлении — окормлять духовных деток. Уже по дороге домой пришло понимание, а
точнее — озарение, что опытнейший водитель летел со скоростью света —
равноангельской скоростью, возносящей человека. К Богу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий