Всякий верующий человек, любящий Писание, хорошо знает священную радость тех светлых моментов, когда Господь прикасается к сердцу, и какая-то новая красота вдруг открывается в давно знакомых текстах Библии. В эти благословенные минуты привычные слова оживают, расцветают разными смысловыми оттенками, и трудящийся получает достойное вознаграждение, погружаясь в глубину богатства и премудрости и ведения Божия (Рим. 11: 33).
Но не меньшее, а может быть и большее значение имеют те мгновения, когда взгляд задерживается на строчках, уже ставших частью сокровищницы личного опыта. Это то, что уже когда-то было пережито, осмыслено, проверено, доказано самой жизнью. Такие места Писания заставляют остановиться, вспомнить прошлое и прославить Бога за Его непостижимую милость и неисчислимые дары. С каждым годом копилка таких мест Писания, опытно прожитых, должна пополняться все более и более. Евангелие, пройденное жизнью, и образует со временем духовный опыт жизни во Христе, подвигающий нас благодарить Бога за все — и за победы, и за поражения.
Но не меньшее, а может быть и большее значение имеют те мгновения, когда взгляд задерживается на строчках, уже ставших частью сокровищницы личного опыта. Это то, что уже когда-то было пережито, осмыслено, проверено, доказано самой жизнью. Такие места Писания заставляют остановиться, вспомнить прошлое и прославить Бога за Его непостижимую милость и неисчислимые дары. С каждым годом копилка таких мест Писания, опытно прожитых, должна пополняться все более и более. Евангелие, пройденное жизнью, и образует со временем духовный опыт жизни во Христе, подвигающий нас благодарить Бога за все — и за победы, и за поражения.
Думается, что нынешнее апостольское чтение для всякого церковного человека как раз и является именно таким, в какой-то степени пройденным участком внутреннего пути. Ведь Павел говорит сегодня о двух состояниях, которые всем нам, пришедшим в Церковь, уже должны быть знакомы.
Первое состояние — до обращения ко Христу. Когда вы были рабами греха, тогда были свободны от праведности. Какой же плод вы имели тогда? Такие дела, каких ныне сами стыдитесь, потому что конец их — смерть (Рим. 6: 20–21). Как точно сказано! Думаю, что мало среди нас таких счастливцев, братья и сестры, которых с детства водили за ручку в храм, наставляли в вере и благочестии. Как правило, путь современного человека в Церковь пролегает через терние греха, ошибок, духовных метаний. Да и родившись в верующей семье, редко кто избегает периода пленения миром с его похотью плоти, похотью очей и гордостью житейской (ср.: 1 Ин. 2: 16). Сегодня человек, приходящий в Церковь, в духовном отношении представляет собой как бы сброшенную со швабры тряпку, которой вымыли три этажа общежития. Он успевает напитаться самой разной греховной грязью и надышаться смрадом всяких ложных учений. Поэтому, к сожалению, редко кто из современных верующих не имеет опытного познания слов апостола: дела, каких ныне сами стыдитесь, потому что конец их — смерть. Мы знаем эти дела и помним этот вкус смерти. Более того, в нас и сейчас еще может оставаться неизжитая любовь к таким делам, любовь ко греху.
О новом же состоянии, о жизни во Христе Павел пишет так: освободившись же от греха, вы стали рабами праведности. Говорю по рассуждению человеческому, ради немощи плоти вашей. Как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте и беззаконию на дела беззаконные, так ныне представьте члены ваши в рабы праведности на дела святые (Рим. 6: 18–19). На первый взгляд, немного странные слова. Разве можно работать Богу так же, как дьяволу? Да и разве являются рабством отношения христианина с Богом? Но Павел тут же и оговаривает условность этой мысли: говорю по рассуждению человеческому; т. е., высказываясь так, я приспосабливаюсь к читателю, излагаю так, чтобы он понял. Ради немощи плоти вашей, — зная о том, что в членах наших живет иной закон, противоборствующий закону ума (Рим. 7: 23); плотские страсти, подвигающие человека на грех.
Смысл Павловых слов немного перекликается с мыслью из евангельской притчи о неправедном домоправителе. Сыны века сего догадливее сынов света в своем роде, — говорит Спаситель (Лк. 16: 8), призывая нас проявлять по крайней мере не меньшее усердие в духовных трудах, нежели «сыны века сего» в заботе о материальном. Подобную идею развивает Церковь, предлагая нам в утренних молитвах такие строки: «Сподоби мя, Господи, ныне возлюбити Тя, якоже возлюбих иногда той самый грех; и паки поработати Тебе без лености тощно, якоже поработах прежде сатане льстивому» (восьмая молитва). Как мы видим, Господь и Церковь Его такими примерами показывают нам, что любое событие, пусть даже и негативное, но полезно истолкованное, может послужить толчком для христианского подвига. Неправедный домоправитель жульничал, чтобы приобрести благодетелей — нам ставится в пример его усердие, которое мы должны перенести на дела праведности. До встречи со Христом мы были рабами греха — что ж, по крайней мере с таким же постоянством (если большего пока нет) нужно работать и Богу.
Однако Церковь делает здесь важное уточнение. В Библии к словам освободившись же от греха, вы стали рабами праведности даются параллельные места для правильного осмысления текста. Это Ин. 8: 32: и познаете истину, и истина сделает вас свободными; и Гал. 5: 1: итак стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства. Этими словами Церковь утверждает удивительную антиномию: рабство Богу сообщает человеку подлинную внутреннюю свободу и познание истины. Стойте в свободе и вы стали рабами праведности — это указание на одно и то же состояние. Эта парадоксальная истина представляет собой неодолимую преграду для ума, но познается сердцем.
В последних словах нынешнего чтения Павел подводит итог своей мысли: ибо возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 6: 23). Обратите внимание, как отличаются формулировки. Где говорится о грехе, там употребляется сухая, безжизненная, юридическая терминология: возмездие за грех — смерть. Точный перевод этого фрагмента с древнегреческого на современный русский язык будет звучать чуть иначе: «зарплата греха — смерть». Иначе говоря, грех здесь представляется могущественным властелином, выплачивающим жалованье своим подданным. И это жалованье, или зарплата, — смерть.
Кстати сказать, что само понятие греха (борьбе с которым посвящены, по сути, все Павловы послания) ныне забыто даже и в христианских странах. Попробуйте сегодня где-нибудь на работе, в коллективе всерьез произнести это слово: грех. Реакция будет или недоуменная, как будто прозвучало что-то неприличное, или лукаво-насмешливая (что это, дескать, за архаизм). При этом все крещены, никто не считает себя безбожником, и почти все носят нательные кресты.
Как знать, может быть главная победа дьявола над миром как раз в том и состоит, что ему удалось фактически изгнать из человеческого сознания понятие греха. Ведь если враг становится невидим, война невозможна.
Но вот и вторая часть заключительного вывода апостола: ...а дар Божий — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем. Какая разница между началом и концом предложения! Там — «зарплата», а здесь — дар Божий; там — смерть, а здесь — жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем. Какой любовью и теплотой веет от последних слов! Коротенькая фраза, но сколько глубины. Жизнь достойна именоваться «жизнью», только если она — вечная. Ибо если жизнь оканчивается смертью, то это не жизнь, а кратковременный обман. Вечная жизнь возможна только во Христе Иисусе, Господе нашем, т. е. при условии пребывания в Нем, участия в Его жизни. Один Бог имеет жизнь в Самом Себе. Наше существование — маленький ручеек, питающийся из океана Божественной жизни. Жить во Христе Иисусе, Господе нашем — это значит признавать в Иисусе Христа (что значит «Мессия» — Тот Посланник Божий, Кого ждали все народы, а в первую очередь евреи), а также исповедовать Его Господом, т. е. Владыкой всего мира. Причем Он — Господь «наш», не только «мой» или «твой». Здесь мы видим прямое указание на Церковь Христову, в которой мы уже молимся не только о себе, но обращаемся к Богу как члены одного Тела, как участники одной духовной семьи, говоря Ему: Отче наш, Господь наш. И в этом церковном единстве наша вечная жизнь получает окончательную глубину и полноту — в возможности любить и быть любимыми.
И все это, братья и сестры, дар Божий. «Ад, — говорил один богослов, — всегда заслужен, небо — никогда!» Жизнь вечную невозможно заработать, как и невозможно заработать, например, настоящую любовь. Можно принести хоть все царства земли к ногам возлюбленной, но если в ее сердце нет любви, все бесполезно. Как и настоящая любовь, так и жизнь вечная даются свыше. Но как и в любви, так и в жизни вечной необходим труд над самим собой. И в этом и есть радость — хоть спасение подарено мне, но оно все же и мое, потому что и я потрудился над ним.
Итак, о двух состояниях души говорит сегодня Павел — свободе от праведности и свободе от греха. Вместе сосуществовать они не могут — нужно выбирать. Если мы в Церкви, мы уже сделали свой выбор — теперь время труда по приобретению плодов. Пусть же умножит в нас Христос трудолюбие и ревность к добрым делам, чтобы исполнились на нас слова сегодняшнего апостольского чтения: ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец — жизнь вечная (Рим. 6: 22). Аминь.
Сергей Комаров
Комментариев нет:
Отправить комментарий