Первое,
что здесь обращает на себя внимание, — ветхозаветный принцип «око за око и зуб
за зуб». Эти слова нашим современникам кажутся чрезмерно жестокими и иногда
цитируются критиками для демонстрации безжалостности законов Ветхого Завета.
Действительно,
такой закон был неотъемлемой частью ветхозаветной этики. В Библии он
упоминается не менее трех раз — в книге Исход (21: 23—25), Левит (24: 19—20) и
Второзаконие (19: 21). Для того чтобы правильно понять эту норму, необходимо
отметить, что в древние времена характерной особенностью родового строя являлся
закон кровной мести. В соответствии с ним все члены рода, к которому
принадлежал человек, потерпевший ущерб, могли мстить всем членам рода, к
которому принадлежал тот, кто нанес ущерб, вплоть до уничтожения.
Поэтому
при беспристрастном исследовании мы можем видеть, что ветхозаветный закон не
поддерживает, а ограничивает кровную месть, вводя принцип равного возмездия.
Принцип «око за око» ограничивал месть тем, что предписывал наказывать лишь
того, кто совершил проступок, причем наказание не должно было превышать того
вреда, который нанес провинившийся.
Святитель
Иоанн Златоуст по этому поводу замечает: «Законодатель предписал «око за око»
не для того, чтобы мы друг у друга вырывали глаза, но чтобы удерживали свои
руки от обид; ведь угроза, заставляющая страшиться наказания, обуздывает
стремление к преступным делам».
Важно
и то, что этот принцип всегда был руководством для законного судопроизводства
(Втор. 19: 18), а не правом потерпевшей стороны вершить самосуд. Наконец, закон
равного возмездия никак не означал всей этики Ветхого Завета, в которой
встречаются яркие прообразы христианской нравственности, например «Не мсти и не
имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего, как самого себя»
(Лев. 19: 18) и «Если голоден враг твой, накорми его хлебом; и если он жаждет,
напой его водою» (Притч. 25: 21).
В
Новом Завете Христос в основу Своего учения полагает любовь ко всем без
исключения, даже к тем, кто испытывает к нам неприязнь или ненавидит нас.
Господь призывает: «…любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас,
благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…» (Мф.
5: 44). Поэтому Спаситель требует от Своих последователей праведности, отличной
от ветхозаветной, призывая нас отказаться от мести, никому не причинять
страданий, не воздавать злом за зло.
Святитель
Иоанн Златоуст так толкует слова Христа: Господь «не говорит: не противься
брату, но: злому, показывая тем, что обидчик все делает по наущению дьявола, и таким
образом, слагая вину на другого, весьма много ослабляет и пресекает гнев против
обидевшего. Что же, скажешь ты: неужели нам не должно противиться лукавому?
Должно, но не так, а как повелел нам Спаситель, то есть готовностью терпеть
зло. Таким образом ты действительно победишь лукавого. Не огнем ведь погашают огонь,
а водой».
Сам
Христос Свое отношение к принципу «не противься злому» показал на деле. Когда
иудеи схватили камни, чтобы побить ими Иисуса, Он не подставил Себя под удары,
а уклонился, сказав: «…много добрых дел показал Я вам от Отца Моего; за которое
из них хотите побить Меня камнями?» (Ин. 10: 32). В ответ на этот кроткий
вопрос нападавшие выпустили камни из рук. Таким образом, угрожавшая Христу
опасность была отведена. Причем зло отвращено противлением ему, но только не
злом же, а добром.
И
если так действовал Сам Господь, давший нам заповедь о непротивлении злому, то
очевидно, что Он понимал эту заповедь не буквально. То же касается и
подставления другой щеки. Когда на допросе у первосвященника Анны один из
стоявших близко служителей ударил Иисуса по щеке и сказал: «… так отвечаешь Ты
первосвященнику?» — Иисус не подставил другой щеки, а отвечал ему: «…если Я
сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин. 18:
22—23).
Богослов
Борис Гладков в своем «Толковании Евангелия» так поясняет действия Спасителя: «Не
подставил Христос другой щеки не потому, чтобы хотел уклониться от вторичного
оскорбления; исполняя волю Отца Своего, Он уже готов был отдать Себя на
мучительную смерть, которую не раз предсказывал, и потому удар служителя по
другой щеке не мог бы устрашить Его; если бы, действительно, необходимо было
подставить другую щеку, если бы заповеди Его надо было исполнять буквально, то
Он, несомненно, подставил бы ударившему Его и другую щеку. Но Он поступил
иначе: кротким вопросом Он воспротивился злому служителю и тем избавил его от
повторения тягчайшего преступления».
Все
эти примеры подтверждают что Христос исполнял Свою заповедь о непротивлении злу
не буквально, следовательно, и нам заповедал исполнять ее таким же образом. Так
же понимали эту заповедь и апостолы. Например, апостол Петр в своем Соборном
послании говорит: “… такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали
уста невежеству безумных людей,.. не воздавайте злом за зло или ругательством
за ругательство; напротив, благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы
наследовать благословение. …И кто сделает вам зло, если вы будете ревнителями
доброго?» (1 Пет. 2: 15; 3: 9, 13).
В
Послании к Римлянам апостол Павел призывает: «…никому не воздавайте злом за
зло, но пекитесь о добром перед всеми человеками… Не мстите за себя, возлюбленные,
но дайте место гневу Божию… Не будь побежден злом, но побеждай зло добром»
(Рим. 12: 17, 19, 21). Более того, в том же Послании Апостол говорит, что священная
обязанность властей — защищать невинных и наказывать злых: «…начальник есть
Божий слуга, … отмститель в наказание делающему злое» (Рим. 13: 4).
Отсюда
следует вывод, что Господь призывает нас искоренять зло, а не безучастно
смотреть на его проявления. За ненависть и зло, причиненное нам, не мстить, но
и не бездействовать, воздавать за зло добром, тем самым сопротивляясь злу.
Однако
существует опасность повторить ошибку ветхозаветных иудеев и применить принцип
«не противься злому» буквально. Последователем и проповедником искаженного
толкования слов Христа был граф Толстой, известный русский писатель и
мыслитель.
Л.
Н. Толстой в своей работе «О непротивлении злу» приводит пример нападения
разбойника на беззащитного ребенка и говорит: «Какой бы страшный разбойник ни
нападал на какого бы то ни было невинного и прекрасного ребенка, христианин не
имеет основания, отступив от данного ему Богом закона, делать над разбойником
то, что разбойник хочет сделать над ребенком; он может умолять разбойника,
может подставить свое тело между разбойником и его жертвой, но одного он не
может: сознательно отступить от данного ему Богом закона, исполнение которого
составляет смысл его жизни».
В
этих рассуждениях мы наблюдаем подмену понятий. Если нам предлагается отдать
себя в жертву, то тем самым мы толкаем разбойника на двойное убийство, отягощая
совершаемый им грех. Если мы отказываемся защитить ребенка, то соглашаемся на
причинение ему зла и становимся виноватыми в его смерти, разрешая и разбойнику
совершить страшное преступление.
Единственное
утешение, по учению Толстого, будет в том, что буквально исполнена заповедь о
непротивлении злу. Здесь мы видим параллель с показным благочестием фарисеев,
которые, желая буквально исполнять заповедь о субботнем покое, считали грехом
совершить в субботу доброе дело.
Таким
образом, если мы не предпринимаем мер к предотвращению зла, то мы нарушаем
заповедь Господа о любви к ближнему. Если же мы разрешаем злу совершиться,
когда была возможность его остановить, то мы нарушаем завет Апостола побеждать
зло добром.
Подготовил протоиерей Николай Баранов
Комментариев нет:
Отправить комментарий