ИНДИКАТОР ПРОЖИТОЙ ЖИЗНИ

Когда начинаешь всматриваться в старость, то видишь, как отчетливо проступает ее связь со всей прожитой жизнью — детством, юностью, молодостью, зрелостью. Все начинает восприниматься целостно, как цепочка времени, где каждое последующее звено соединено с предыдущим.

Наблюдения за старостью могут многому научить. Старость — итог и индикатор жизни человека. Есть старики светлые, мужественные и мудрые. Рядом с ними хорошо, спокойно. Уходишь от них с чувством светлой грусти. Есть и другие. В пожилом возрасте спадают все маски, наслоения, которые скрывали недостатки характера, и тогда все нутро выходит наружу. В старости человек должен прийти к мудрости (если он, конечно, правильно жил), проявляющейся чувством выполненного долга и сопричастности миру, способностью оглядеть прожитую жизнь и свое место в ней, поблагодарить и покаяться.

Если мудрость не формируется, то складывается противоположность — недовольство и отчаяние. В этом полюсе находятся люди, относящиеся к своей жизни как к череде ошибок и нереализованных возможностей. На закате жизни они осознают, что слишком поздно начинать все сначала, сожалеют, что жизнь нельзя прожить заново, и отрицают собственные недостатки, проецируя их на внешний мир.

Видя разных пожилых людей и общаясь с ними, невольно задаешь себе вопрос: почему с одними стариками так хорошо, спокойно и даже радостно? И поражаешься, сколько в них любви, мудрости и терпения! Иногда, не имея физических сил, они стараются отдать последнее, что у них есть: опыт, знания, любовь. Потребность быть нужным и отдавать — одна из характерных черт такой старости. А есть еще старики хоть и с таким же возрастным грузом — болезнями, одиночеством и слабыми физическими силами, — но иные. Кажется, что кроме обид и обвинений у таких стариков нет ничего за душой...

Это психологическое описание двух разновидностей старости — мудрой и отчаявшейся. Как же надо жить, чтобы прийти к такой старости, у которой хочется попросить совета или просто побыть с ней рядом, стать со-причастником преддверия вечности? К такой старости, соприкасаясь с которой душа обретает особенную тишину, покой и свет?

МОИ ВСТРЕЧИ

Вот несколько портретов стариков, с которыми мне довелось встретиться.

Тихая, одинокая, скромная женщина, учительница французского, бывшая блокадница, которой перевалило за восьмой десяток. Интеллигентная и деликатная, а вместе с тем твердая в своих принципах. Она, старенькая и физически немощная, смогла дать отпор назойливым дельцам, пытавшимся выторговать ее квартиру на первом этаже под очередной бутик. Когда после долгих, изматывающих «переговоров» возле двери появилось объявление «Квартира не арендуется и не продается», я подумала: «Вот это боец — стойкий и бесстрашный». Всегда приветливая и, кажется, совершенно неспособная на злость по отношению к другому человеку. Лишь раз я видела ее унылой и растерянной: после смерти ее сестры, с которой та прожила всю свою жизнь. Не один месяц женщина выкарабкивалась из этого состояния, а потом все-таки нашла в себе силы жить дальше. Вопреки своим летам и жалобам на немощь, которую сама называет ленью, она всегда придет на помощь, не считаясь ни с возрастом, ни со здоровьем. И люди платят ей тем же. Как-то сказала мне: «Знаете, Ирочка, я такая счастливая». Это она-то?.. Внешне одинокая, старая, немощная. Что за повод для счастья? — Быть человеком, умеющим отдавать, ценить чужую доброту и заботу. Ничего не ожидать и за все благодарить.

С другим удивительным человеком, который тоже перешел рубеж 80-летия, мне довелось познакомиться в Праге. Там я останавливалась на несколько дней в семье Вацлава Петровича и его жены Анны. Они чехи, знают русский язык. Он профессор-генетик, она медсестра. Тут все «с иголочки»: и белоснежная хрустящая постель, и чистая вышитая льняная скатерть на кухне. На стенах целая галерея. Анна не без гордости рассказала, что большинство картин написаны ее мужем. Весь порядок в довольно большом доме — дело ее любящих рук. У этой пары трое детей и пятеро внуков, но они продолжают жить одной дружной семьей и заботиться друг о друге. В их доме живут любовь и понимание, тонкое чувствование другого человека. И нам с ними было легко, спокойно и хорошо. Вацлав Петрович, несмотря на заслуженный возраст и профессорское звание, открыт и добродушен, как ребенок. Какая-то изначально заложенная внутренняя доброта и чистосердечие этого человека, кажется, могут покорить самое черствое сердце. Желание поделиться своими знаниями, мудростью, опытом настолько выражено в нем, что всякая возможность это сделать вызывает у него неподдельное воодушевление и такую радость, что он весь сияет. Любовь к Богу и к людям — основа его мировоззрения.

Итог всех трудов Вацлава Петровича запечатлен на одной из его картин, где изображено убранное, отдыхающее поле. Он так объяснил смысл своей картины: «Это мой возраст. Поле уже перепахано, отдыхает, но еще светит солнце». Прекрасный образ старости, когда человек может сказать: «Я доволен». Наверное, с таким чувством легче умирать.

Ю. В. Белов. «Про зайку-зазнайку. Бабушка и внучка». 1958 г.

И еще один портрет старости, который довелось мне видеть, когда я по-соседски заглядывала к одной супружеской чете. Почти всегда выходила от них с ощущением, будто прикоснулась к вечности. Это чувство какой-то таинственной глубины и вместе с тем надежды, светлой грусти и чего-то возвышенного, когда обыденное и суетное отступает на задний план и хочется думать о непреходящем, остановиться и побыть там чуть дольше, чтобы в нашу внешнюю жизнь захватить с собой «кусочек» этой торжественно-возвышенной вечности.

Почему такие чувства и размышления приходили ко мне после посещения этих стариков? Любящие друг друга пожилые муж и жена, прошедшие войну. У нее на глазах были расстреляны мать и сестра. Он во время войны руководил крупным военным заводом. В последние годы его жизни — мучительно изматывающая вначале ежедневная, затем через день процедура диализа. Для почти 90-летнего старика — труднейшее испытание на крепость духа и тела. Он не роптал, терпел, читал о Сократе и даже немного шутил. Тело слабое — едва передвигался, а взгляд твердый, но терпеливый и любящий. Вот они — свойства высокого духа, вот она — вечность! Его уже нет на этом свете, а она живет надеждой на встречу с любимым мужем, с которым они прожили долгую, трудную и счастливую жизнь.

В старости физические возможности ограничены, и бывает крайне трудно найти выход из этой вынужденной замкнутости. Если нет опыта духовного восхождения, опыта работы над собой, то можно оказаться в депрессивной безысходности собственной немощи. Вот почему духовное богатство — истинное сокровище, без которого основной жизненный рубеж достойно, тихо и мирно не преодолеть.

«В Бога богатейте», — говорит нам Благая Весть (см.: Лк. 12: 16–21). Это самый надежный путь. Старость — экзамен на смирение, когда человек постепенно отрывается от внешнего и входит во внутренний мир собственной души, где он может и должен обрести себя, выйти из духовной узости и замкнутости. Помочь человеку в этом может Тот, Кто является Творцом и источником жизни, к Кому он взывает о помощи, на Кого надеется и в Чьи руки должен будет всецело себя предать.

Ирина Коган